Серена Валентино - Злые сёстры. История трёх ведьм

Цирцея и Примроуз подошли ближе, присели за стол, стараясь при этом оказаться как можно дальше от сестёр и поминутно бросая взгляды в сторону двери, ожидая возвращения Хейзел. Якоб занял место во главе стола, прямо под каменными гарпиями, нависавшими над его головой. Улыбнулся Люсинде, залюбовавшись красотой её лица, утонув в воспоминаниях о её матери.

– Вы так похожи на них, дочки. Так похожи на вашу мать и её мать, вашу бабушку, – сказал он, обводя взглядом всех сидевших перед ним ведьм. – А когда меня возвратили к жизни уже как слугу королев Мёртвого леса, а бабушка уже создала вас в трёх лицах, я полюбил вас ещё сильнее. Но предки рассердились на вашу бабушку за то, что она собиралась распространить свою власть за границы Мёртвого леса и вас подбивала к тому, чтобы сделать это. Предки предсказывали, что вы уничтожите Мёртвый лес, если удерживать вас внутри его границ. Теперь я вижу, как сильно они ошибались. – Казалось, что Якоб мысленно перенёсся в те места, которые мог видеть только он один, в места, куда никто не может последовать за ним. Возможно, вспоминал давние дни, а может, просто был счастлив от того, что находится в компании своих ведьмочек. – Ваша бабушка Нестис пыталась однажды распространить свою власть за границы Мёртвого леса, точно так же, как это пытаетесь сделать вы. Она хотела погрузить весь мир во мрак, натравить своих марионеток на многие соседние королевства, но предки остановили её и заставили вашу маму от дать вас на воспитание феям. Они убедили её в том, что это единственный выход.

– Но почему ты не боролся за то, что бы удержать нас здесь? Почему мама этого не сделала? – спросила Люсинда. Сейчас она была похожа на обиженного, одинокого ребёнка, а не на ужасную ведьму, какой она стала в итоге.

– Мы боролись, девочка моя, мы боролись! Но ваша мама не была достаточно сильна для этого. Ещё не была. Она не вошла в свою полную силу, а к тому времени, когда окрепла, уже целиком и полностью поверила предсказаниям. Начала бояться вас так же сильно, как опасались вас предки. Это теперь я понимаю, что мы должны были держать вас здесь, рядом с собой. Мы никогда не позволили бы вам нападать на многие королевства только лишь ради того, чтобы сеять в них хаос, смерть и разрушение! Если бы вы оставались со мной и вашей мамой, то после неё здесь стали бы править вы, а не Готель, не эта бедная испорченная девочка и не её сёстры, хотя я и люблю их.

– Тогда почему ты не сказал нам всего этого, когда мы побывали здесь? – спросила Руби. По её виду можно было сказать, что слова отца убедили её не так сильно, как Люсинду.

– Потому, девочка моя, что я верил предкам. И ваша мама тоже верила им. Я думал, что вы разрушите, уничтожите Мёртвый лес. Я должен был защищать Готель, поскольку в мои обязанности входит защищать всех королев мёртвых – и нынешних, и будущих, – а также строго хранить тайны моих повелительниц. – Якоб соединил вместе руки всех сестёр и обхватил их своими ладонями. – Ах, бедные мои девочки, вы столько лет колесили по многим королевствам, искали повсюду свой настоящий дом, поступали так, как вам диктовал ваш характер, который вы унаследовали от своей мамы, а она от своей матери, вашей бабушки.

Цирцея сидела тихо, как мышка, и слушала Якоба. Он был прав. Её матерям имело смысл создать себе дочь тем же самым способом, каким это сделала их собственная мать. Правда, взялись они за это не с той стороны, и слишком много от себя при этом вложила в дочь каждая из них. Или, другими словами, слишком много они все потеряли, создавая свою Цирцею.

– Если бы вас растили здесь, вы так и жили бы всегда в границах Мёртвого леса, – продолжал Якоб. – Этот лес бы стал для вас всем миром, а вы – его правительницами. Предки никогда не выбросили бы вас в ничего не подозревающий внешний мир, куда вы принесли только хаос и разрушения. Этим лесом вы и стали бы править после своей матери.

– Ты говоришь, что наша бабушка создала нас в трёх лицах. Что это значит? – спросила Марта, глядя на Якоба своими широко раскрытыми глазами. Казалось, она изучает каждую мельчайшую чёрточку его лица, словно стремится прочитать по нему ответ на свой вопрос.

– Что это значит, Люсинда? – подхватила Руби. Они снова потеряли рассудок, и Люсинда увидела, что Марту и Руби охватило то самое безумие, которое всё чаще захлёстывало их в последнее время. – Что это значит? Что это значит? – кричали они, вскочив с места и топая ногами. Они рвали на себе чёрные платья, выхватывали из волос и разбрасывали по полу воткнутые в причёску перья, острыми ногтями царапали себе щёки.