Моника Пиц - Забытые грезы [litres]

В этот момент жалюзийные двери поползли вверх. В дверном проеме появилась ее тетя Соня, рядом с ней слесарь, который, вероятно, пришел починить сломанный кондиционер. Она застонала так, как могла стонать только Соня.

– Что ты здесь делаешь? – устало спросила она.

Лина даже не попыталась скрыть свои слезы.

– Я провалила биологию, – всхлипнула она. – Потому что они задавали вопросы о маме. – Она крепко прижала к себе тряпичную сову.

Лина не знала, откуда у нее внезапно взялось мужество честно все рассказать. Правда вырвалась из нее, и ее внутренние голоса поздравили ее с этим. Наверное, признание – это было лучшее, что она могла сделать в этой ситуации.

– Это от мамы? – спросила она и подняла сову. – Это ведь наши старые вещи, не так ли?

Соня неуверенно прикусила губу, затем неожиданно притянула Лину в крепкие объятия.

– Я скучаю по ней, – всхлипнула Лина.

Внезапно по ее щекам безостановочно покатились слезы. Лина так долго убегала от своего прошлого, пытаясь делать вид, что аварии не было, прислушивалась к тому, какая она храбрая, швыряла гандбольные мячи и отгоняла печаль, тайно проливала слезы, но никогда не говорила Соне правду. Потому что сама Соня испытывала ту же печаль.

– Я скучаю по маме и папе, – повторила она. – Я так мало знаю о них.

Может быть, это слесарь, сопровождавший ее тетю, а может, непривычная честность Лины обезоружили Соню в этот момент.

– Может, отнесем вещи в дом и посмотрим, сможем ли мы что-нибудь спасти? – спросила она на удивление мягко.

Лина благодарно кивнула. Она больше ничего не могла сказать и молча вынесла тяжелую картонную коробку наружу.

Их путь пролегал мимо будки сторожа, где лысый охранник контролировал вход на склад. Гарри Кинг смотрел на нее неприятными светло-голубыми глазами. Волосы на ее шее встали дыбом, пока он из своего аквариума следил за каждым ее шагом. Лина старалась выдержать его взгляд. Она не знала точно, чем он ей не нравится. Но решила, что в будущем лучше будет обходить его стороной.

Сама Соня выглядела немного опечаленной, когда вечером подавала Лине ее любимое блюдо.

– К сожалению, спасать нечего, – сказала она, с намеком на чувство вины глядя на груду мусорных мешков, ожидавших в углу.

Вместе они распаковали коробку, лишь обнаружив, что содержимое стало сырым, затхлым и бесполезным. Ценность представляла лишь музыкальная игрушка.

– Мне поговорить с госпожой Айзерманн? – спросила Соня.

Лина вспомнила работу по биологии, в которой вопросы о семейных сходствах так расстроили ее, что она не ответила ни на один из них. Она энергично покачала головой.

– Я не хочу жалости, – сказала она. – Я со всем разберусь. – Она мгновение колебалась, а потом спросила: – А что насчет гандбола?

Нервно мяла она свою сову, которую едва выпускала из рук с того момента, как нашла ее. Внутри она нащупала странный прямоугольный предмет.

– Ты на испытательном сроке, – снисходительно сказала тетя. – До следующей оценки.

– Ты поиграешь со мной? – ее младшая сестра Шарлотта внезапно встала между ними, явно радуясь, что напряжение, висевшее над столом во время ужина, постепенно ослабевает.

– В «Монополию», – воскликнула Фиона. – Все вместе.

Лина сжимала тряпичную сову с ее загадочным содержимым в руках. Мягкая игрушка ждала ее в картонной коробке много лет. Все, что спрятано внутри нее, наверняка может подождать еще немного. Лина кивнула. У нее было смутное ощущение, что она уже целую вечность ничего не делала со своими маленькими сестрами, и что ей нужно наверстать упущенное.

– Но не вздумай снова жульничать, – предупредила Фиона.

Измотанная, Лина на следующий день в школе заняла свое привычное место в третьем ряду. Вчера был еще один веселый игровой вечер, и Лина жульничала столько, сколько было возможно. До тех пор, пока Фиона не поняла, что она тайно крадет деньги из банка, Шарлотта объявила себя победительницей, а Соня после долгих криков отправила всех троих спать. Теперь ей еще приходилось хихикать над тем, что каждая игра в монополию в их семье заканчивалась одинаково.

За окном утреннее солнце пробивалось сквозь зеленые деревья, ее школьные товарищи весело переговаривались, а Хлоя хвасталась своими фотографиями с отдыха. Лина была счастлива. Просто беспричинно счастлива, и это несмотря на то, что впереди у нее был лишь обычный школьный день. Рядом с ней Бобби с головой погрузилась в научную книгу о забвении.