Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Аларон подошел к Грону Коллу. Тот лежал совершенно неподвижно. Его дыхание было поверхностным и давалось ему с трудом. Его взгляд устремился к Аларону.

Прошу … Милосердия …

Что есть милосердие? Пощадить врага, чтобы он потом пришел за тобой?

Аларону вспомнились слова тетушки Елены, сказанные ею, когда он был гораздо младше: «Если ты берешь в руки оружие, ты должен быть готов им убить – так нам говорят на боевых тренировках, Аларон. Но дело в том, что в случае нас, магов, оружием является вся наша сущность. Даже целительный гнозис можно использовать для того, чтобы убивать… Мы обращаемся к нашим силам и используем их каждый день. Мы – убийцы по своей природе».

Тогда это звучало неправильно.

«Но разве мы еще и не щиты? – следом полюбопытствовал он. – Разве мы не защищаем людей?»

Собеседница задумчиво взглянула на него.

«Возможно, мальчик», – ответила она.

На следующий день его тетушка Елена отправилась в Явон. Это была последняя их встреча.

Теперь Аларон скрепя сердце заставил себя взглянуть на изуродованного юношу. Его чуть не стошнило при виде костей, обнажившихся в тех местах, где сварившиеся кожа, сухожилия и мышцы сошли с них. Аларон понял, что есть лишь один способ, которым он может проявить милосердие. Опустившись на колени, он приставил клинок к груди Колла. Это — милосердие.

Клинок вошел в грудь врага.

– Иди … на хрен … Мерсер , – прохрипел Колл.

Затем его глаза затуманились и потеряли фокус. Голова юноши откинулась назад, лицо обмякло и стало пустым.

Аларон так и стоял рядом с ним на коленях. Его живот был напряжен от бурливших эмоций. Затем он выпрямился. Рассветные лучи, поцеловав горные вершины, озарили небо. Отвернувшись от содеянного, Аларон взмыл в воздух и заскользил над водой следом за своей матерью.

Спотыкаясь, Белоний Вульт спускался по склону. Используя остатки своего гнозиса, он мысленно кричал, надеясь получить хоть какой-то ответ:

Фирелл! Фирелл, ответь мне! Колл! Где ты? Ответь мне!

В который уже раз споткнувшись, он покатился по скользкому травянистому склону, обдирая себе голени. Врезавшись во что-то лодыжкой, Вульт вскрикнул. Сумев остановиться, он схватился за свои окровавленные колени и на мгновение вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, которым был до того, как проявились его гностические силы, – самым младшим ребенком в семье, вечной жертвой издевательств со стороны своего старшего брата.

Губернатор подавил стон. Дурак. Отдохни, восстановись. Лангстрит мертв, а Фирелл и Колл либо тоже мертвы, либо намеренно не отвечают, и то, что ты себя измотаешь, никак этого не изменит. Отдохни час-другой. Ты все равно победишь: когда ты хочешь чего-то по-настоящему сильно, вся вселенная сговаривается, чтобы помочь тебе. Скитала будет твоей.

Ты все еще губернатор. И все еще магистр. Здесь у тебя нет равных противников.

Но прилива свежей энергии не было. Он достиг своего предела. Почти два десятилетия комфорта и роскоши заставили его размякнуть. Это ни на что не повлияет. Несколько минут отдыха. Несколько минут сна.

Сон. Именно о нем Аларон мечтал больше всего, неся Цим по пробуждающимся улицам. Мать держалась за его плечо. Теперь, исчерпав свой гнозис, она вновь стала беспомощной слепой женщиной. Иногда люди смотрели на них, однако приближаться не рисковали даже стражники. Возможно, их отпугивала мантия боевого мага, в которую была облачена Тесла, и ее безглазое лицо.

Мать провела Аларона по переулку и вверх по грязной лестнице. Плутоватого вида человек с белыми бакенбардами поцеловал Тесле руку и подвел их к грубой деревянной двери.

– А это юный Аларон? – прошептал он почтительно. – Я, знаешь ли, служил с твоей тетей Еленой во времена Мятежа. Меня зовут Парс Логан. Передай от меня привет своей тете, если увидишь ее. – Он взял Теслу за руку. – Сюда, миледи.

Проследовав за ним вниз по лестнице, они оказались глубоко под землей, где их невозможно было обнаружить с помощью ясновидения. Кожа Цим стала пепельной, а дыхание оставалось поверхностным. Тесла шаталась, когда они добрались до комнаты, где женщина, жена Логана, сидела у кровати раненого. Аларон разрыдался, увидев, что этим раненым был Рамон. Донеся Цим до другой кровати, он положил девушку на нее. Его ноги подкосились, и он тяжело осел рядом.

Дышал Рамон тяжело, зато его ожоги уже наполовину зажили благодаря гнозису Лангстрита. Аларон шепотом мысленно поблагодарил старика, гадая, где он.