Роджер Желязны - Рука Оберона [litres]

Бенедикт медленно повернулся, снова внимательно оглядев зал.

– Интересно, а он знает, что ты здесь? – спросил я.

– Возможно. Но это не имеет значения.

Я кивнул. Если Брэнд до сих пор не появился, то мы выиграли день. Остальные Пути охраняемы; в крайнем случае Фиона получит возможность продемонстрировать свое собственное мастерство и колдовские способности, чтобы отыскать Брэнда. И уж тогда он от нас не уйдет, Фиона и Блейз уже однажды сумели его остановить. Сможет ли она сделать это одна? Или же нам придется отыскать Блейза и попытаться убедить его в необходимости помочь нам? А может, Блейза отыскал Брэнд?.. Интересно все-таки, за каким чертом понадобилось Брэнду такое могущество? Для чего? Желание сесть на королевский трон было мне понятно. Но все остальное… Нет, этот человек сумасшедший, и хватит об этом. Очень и очень жаль, однако ничего не поделаешь. Интересно, это у него наследственное или вызвано стечением обстоятельств и окружением? Я сухо резюмировал, что все мы до какой-то степени поражены подобным безумием. Если честно, то лишь безумцу, который и без того имеет слишком много, так сильно и с такой горечью хочется прибавить еще больше и хоть чуточку возвыситься над остальными. У Брэнда эта мания развилась максимально, вот и все. Он был как бы нашей общей карикатурой в своем стремлении к величию. И с этой точки зрения так ли уж важно, кто из нас стал предателем?

Да, Брэнд оказался именно тем, кто совершил этот ужасный поступок. Безумный или нет, но он зашел слишком далеко. Ничего подобного никогда бы не сделали ни Эрик, ни Джулиан, ни я. Блейз и Фиона в конце концов порвали с ним, ибо его идеи стали приобретать угрожающие формы. Джерард и Бенедикт всегда были капельку старше всех нас – в моральном отношении прежде всего, а потому сами себя исключили из этой бессмысленной игры в захват власти. За последние годы весьма сильно изменился Рэндом. Неужели нам, детям Единорога, потребовались века, чтобы наконец стать взрослыми? Неужели мы все это время постепенно взрослели, хотя и очень медленно, и одного Брэнда этот процесс почему-то не коснулся? А может быть, напротив, именно Брэнд своими выходками способствовал нашему процессу созревания?

Таких вопросов всегда сразу возникает множество, да только ответить на них очень трудно. В конце концов, все мы в достаточной степени похожи на Брэнда, все обладаем неким особым чувством страха, свойственным только нашему семейству. И все-таки, какова бы ни была конкретная причина, Брэнд оказался единственным, кто пошел на такое.

Луна поднялась совсем высоко: свет ее вызывал в моей душе видение Зала Пути. Облака продолжали сгущаться и стягиваться все ближе к луне. Я хотел было сообщить об этом Бенедикту, потом решил не отвлекать его. Тир-на Ног’тх плыл надо мной, подобный некоей сверхъестественной радуге над океанами ночи…

И тут неожиданно появился Брэнд.

Я машинально сжал рукоять Грейсвандира, хотя отлично сознавал, что в данный момент Брэнд стоит напротив Бенедикта по другую сторону Пути в темном зале высоко в небесах.

Я опустил руку. Бенедикт, конечно же, сразу почувствовал присутствие врага и повернулся к нему лицом. Он не сделал ни шагу к лежавшему у стены мечу, а просто внимательно смотрел через зал на Брэнда, нашего с ним родного брата.

Честно говоря, я опасался, что Брэнд, исхитрившись, возникнет прямо у Бенедикта за спиной и сразу попытается нанести ему предательский удар. Я-то бы на его месте и пробовать не стал: даже умирая, Бенедикт вполне способен отправить своего убийцу на тот свет.

Совершенно очевидно, что и Брэнд это понимал и не испытывал желания действовать исподтишка.

Брэнд улыбнулся.

– Это ты, Бенедикт? – спросил он. – Что ж, чудесно…

Судный Камень, висевший у него на шее, яростно светился.

– Брэнд, – сказал Бенедикт, – тебе лучше даже не начинать.

По-прежнему улыбаясь, Брэнд расстегнул ремень, и тот вместе с мечом упал на пол. Когда затихло эхо, он произнес:

– Я ведь не дурак, Бенедикт. Еще не родился на свет человек, способный победить тебя в поединке на мечах.

– Мне не нужен меч, Брэнд.

Брэнд медленно двинулся по внешней границе Пути.

– И все же ты всегда вооружен мечом, как если бы служил трону Амбера. А ведь ты мог бы восседать на нем королем.

– Я никогда особенно к этому не стремился.

– Верно… – Брэнд помолчал, постоял и сделал несколько шагов по периметру зала. – Преданный, исполненный самоуничижения… Да, ты совсем не изменился. Жаль, что отец успел воспитать тебя именно таким. Ты мог бы пойти гораздо дальше!