Ричард Морган - Темные ущелья [litres]

Командир морской пехоты Сенгер Хальд отправлялся в походы якобы для того, чтобы наблюдать за своими людьми, снаряженными на поиски, но на самом деле своим присутствием он удостоверял, что морпехи – ключевое звено во всем процессе. А Нойал Ракан не отставал от него, чтобы продемонстрировать знамя Трона Вековечного и напомнить всем, кто тут главный. Эти двое относились друг к другу с холодным дружелюбием, но соперничество между двумя военными подразделениями особо не скрывали, как и их подчиненные.

Лал Ньянар, получивший пост капитана «Гибели дракона» главным образом за счет значительных вложений Шаба Ньянара в экспедицию, отправлялся вместе с Рингилом даже в разведку, по всей видимости полагая, что он таким образом представляет интересы своего отсутствующего отца. На самом деле, он не раздражал Гила; Ньянар был никудышным морским капитаном – пост синекура, обеспеченный родней в Ихельтете, был, скорее, формальным или подразумевал речные суда, – но он, по крайней мере, умел выполнять приказы. Сойдя с борта корабля, он подчинялся командирам экспедиции и не лез на рожон.

А вот с остальными все обстояло совсем иначе.

Из других инвесторов экспедиции, которые сами отправились на север, Кларн Шенданак держался ближе к делу, поскольку совершенно не доверял имперцам, включая Арчет Индаманинармал, черную как уголь полукровку, имперскую загадку – такой он ее видел. Менит Танд следовал его примеру и ошивался поближе к Шенданаку, потому что питал свойственное имперскому аристократу отвращение к бесцеремонным иммигрантским манерам маджака и не желал, чтобы его обыграли. А Илмар Каптал следовал за ними, потому что примерно в равной степени не доверял Шенданаку и Танду. Эта троица не огрызалась друг на друга в открытую, но иметь их за спиной было все равно что возглавлять процессию бродячих котов. Шенданак никуда не шел без почетного караула в восемь душ, состоящего из троюродных братьев-головорезов только что из степей, и это, в свою очередь, означало, что Танд, стремясь выровнять чаши весов, тащил за собой маленький отряд собственных наемников, а Каптал откровенно требовал, чтобы Ракан выделил ему гвардейцев на всякий случай…

Эгар обычно таскался следом за Гилом, просто чтобы не пропустить какую-нибудь заварушку.

Однажды серым утром, направляясь к могиле с талисманами, в которой, как оказалось, не было ничего, кроме скелета весьма уродливой овцы, Рингил остановился и оглянулся с вершины невысокого холма, щурясь от дождя. Вся потрепанная свита растянулась по тропе позади него, словно компания уцелевших после кораблекрушения. Он с досадой признался, что не видел такого бардака с той поры, как одиннадцать лет назад возглавлял отступление экспедиционного корпуса к Виселичному Пролому.

«Чуток сурово – таково было взвешенное мнение Эгара. – Я имею в виду экспедиционный корпус. Армия, как ни крути. Можешь себе представить, как ведешь эту банду в бой и на прорыв? Повезет, если они не вцепятся друг другу в глотки еще до полудня».

«Заткнись, – устало сказал ему Рингил. – Просто… заткнись».

Они шли. Они копали. Ничего не находили и возвращались, и почти все время шел дождь.

Однако, к явному разочарованию Драконьей Погибели, заварушки так и не случилось.

Вместо этого вереница зевак и надсмотрщиков, следующих по пятам за Гилом, начала медленно улетучиваться перед лицом повторяющихся неудач и ужасной погоды. Каждый нашел для себя занятие поинтереснее. Арчет удалилась в мрачное затворничество на борту «Дочери орлана», и время от времени по всей гавани слышали доносящиеся оттуда оскорбления на великом кирском языке, адресованные Анашаралу. Ньянар вернулся в свою каюту на борту «Гибели дракона», занялся бесконечным ремонтом мелких повреждений корабля, о чем с чувством собственной важности писал в судовом журнале. Что касается происходящего на берегу, то Илмар Каптал поселился в гостинице в переулке Полета Чайки и попросил у Ракана нескольких гвардейцев, чтобы те стерегли его двери. Шенданак и Танд шествовали по улицам Орнли, окруженные своими охранниками, бросая злобные взгляды на местных жителей и друг на друга, когда их пути пересекались. Отчаянно желая пригасить пламя, Хальд и Ракан обычно оставались в городе с большей частью своих подчиненных, выдумывали им множество занятий, устраивали изнурительные тренировки – делали все возможное, чтобы избавиться от закипающего ощущения скуки и разочарования.