Максим Виноградов - Тайна Пандоры

Пахомия бросило в пот. Неужели это его подруга? Или рабыня? Нет, не может быть — хозяин таверны встряхнул головой, беспокойство немного отпустило. Слишком хороша для северянина. Тем более, насколько знал Пахомий, на севере относятся к женщинам весьма сурово. Если бы девушка принадлежала варвару, она сидела бы рядом и прислуживала господину. Что же тогда, обычный интерес?

Крэг-хан с аппетитом ел, неприязненно разглядывая окружающих. Как же все бесило! Разумом он понимал, что причина злости вовсе не в людях — вокруг обычные посетители, не лучше и не хуже, чем везде — а в том, что варвар оставил далеко на севере. Решение старейшин до сих пор жгло душу Крэг-хана каленым железом, кулаки яростно сжимались, глаза вылезали из орбит в поисках кого-нибудь, на ком можно сорвать гнев.

Те незадачливые грабители, которых он перебил утром, немного спустили пар, но сейчас варвар ощущал, как злость бесконтрольно накапливается в сердце. Стоило ли убивать неумех? Бесспорно, Крэг-хан мог бы их просто раскидать, или переломать руки-ноги. Старику же вовсе достаточно прописать увесистую плюху. Убивать не обязательно. С другой стороны, варвар не сомневался, что представься такая возможность, любой из грабителей недолго думая всадил бы нож ему в спину. В том числе и старикашка, бывший, скорее всего, главарем банды. Так что получили по заслугам. Да и вообще, если идешь грабить людей, вооруженный ножом, то стоит ожидать, ну хотя бы в теории, что жертва может ответить тем же.

Крэг-хан с наслаждением вспомнил упоение короткой битвой, выражение благостного недоумения на лице молодого грабителя, когда ему в лоб влетел удар кистеня. А этот момент, когда уверенность и наглая бравада на мордах головорезов превратились в страх! Грусть и обреченность на физиономии старика порадовали Крэг-хана, ведь лучшая награда для воина — ужас в глазах врагов!

Впрочем, Крэг-хан не был воином, а старик, если уж разобраться, не был его врагом. В любом случае, содержимое карманов горе-грабителей пополнило кошелек варвара, начавший было показывать дно. Хоть какая-то польза.

Северянин нахмурился, грива волос встряхнулась, изо рта вырвался недовольный рык. Крэг-хан не привык долго размышлять о том, что уже произошло. Что было — то было, ничего не изменить. Он сделал то, что умел очень хорошо — выкинул из головы мысли о грабителях, словно позабыв об утреннем происшествии.

Взгляд в очередной раз обежал таверну, Крэг-хан замер с приоткрытым ртом, потому что на этот раз заметил девушку. Юная, хрупкая, маленькая, совсем не такая, как женщины севера. В племени Крэг-хана любая дева вдвое больше этой замухрышки, а в бою поспорит с малахольными греками. Женщины варваров зажигали, их нужно укрощать, ими нужно обладать. Эта девочка будила в северянине совсем другие, неведомые ранее желания. Помогать? Защищать? Есть в ней нечто, что не позволяет отвести взгляд.

Стройная и, безусловно, очень красивая. Лицо доброе, глаза смотрят с изумлением и надеждой. Так ребенок глядит на мир, когда видит его впервые.

Крэг-хан припомнил, как умирал в пустыне от палящего зноя и неожиданно наткнулся на ручей. Первые глотки холодной воды были божественны! И сейчас эта девушка — такой же родник посредине песков, средоточие свежести и прохлады. Конечно, он не пригубил из этого источника, но даже нахождение в непосредственной близости освежало, прочищало мысли свежим ветерком.

Крэг-хан нахмурился, заметив двоих головорезов возле девушки. Ее друзья? Родственники? Лицо варвара озарила недобрая усмешка. Нет, не может быть у чистой и прекрасной незнакомки таких друзей. Она не из тех, кто якшается с подобной мразью. А раз они не друзья, то, верно, замыслили недоброе.

Девушка вскрикнула, попытавшись отстраниться, мужчина грубо схватил за руку, не давая сдвинуться с места. С удивительной ловкостью незнакомка вырвалась, но отступать некуда — в спину уперлась барная стойка. Блеснула сталь, головорез засветил нож. Громилы надвигались, один принялся что-то втолковывать со злым выражением на морде. Крэг-хан не слышал, что именно он говорит, но прекрасно видел, как щека девушки перекосилась от страха.

Больше варвар не размышлял, он привык действовать по велению сердца. Сейчас все естество кричало — спаси ее! — а дальше будь что будет. Взор северянина перепрыгнул с девушки на головорезов, место теплоты заняла ледяная стужа, губы перекосила яростная ухмылка, кулак сжался, ладонь ухватилась за бутылочное горлышко.