Мари Ардмир - Гномка в помощь, или Ося из Ллося

— И Регген, — добавил этот самый Регген.

В ответ Врадор показательно потер ссадину на скуле и вновь посмотрел на меня.

— Осока, если вы когда-нибудь передумаете и сбежите, я буду несказанно рад…

— Несказанно и посмертно, — многозначительный тон задохлика не оставлял сомнений: Врадору не жить, мне не сбежать. — Вы отвлеклись от темы, многоуважаемый У.В.

Это обращение покоробило главу контроля более угрозы, поэтому далее он делился воспоминаниями совсем уж сухо:

— Как я уже сказал, я хотел навестить тайник. Собственный портал открыть не смог, решил использовать один из ваших. Вскрыл дверь и выбрал третий сверху… передо мной открылся провал в непроглядную темноту, остро пахнущую цветущей картошкой. — Он передернул плечами. — Я не увидел, ощутил опасность… Потом был резкий свист, удар, и все… Остальное помню как в тумане и весьма обрывочно. Тени… звук перекатов каменных глыб… Было мокро, скользко, — и, видимо, больно, страж потер занывшие ребра. — Кого вы там держите?

— Никого не держим. Сами развелись, — хмыкнул маг. — Но впредь будет вам наука — никуда не лезть. Кузня — самое безопасное место в поместье.

Получается, третий стационарный портал задохлика ведет отнюдь не в публичный дом. Даже жаль стало бедолагу. С невестой не свезло, с наведенной «любовью» тоже… И тут я подумала, что если пауки и слизни охраняют все поместье, значит, золото лежит во всех стенах, полах и потолках. То есть ремонта мне в ближайшее время не видать, как и комнаты отдыха. Святые угодники, это сколько же лет придется их кормить и жить на руинах? Пять, семь, десять?

— Ты почему приуныла? — заметил мое состояние Регген. — Стало плохо после тяжелых сумок?

— После тяжелых дум о светлом будущем, — призналась я.

— А ты подумай о хорошем. Например, о прибавлении ещё одной пары рук. Врадор уже ознакомился с газетными вырезками, теперь ищет повод, чтоб задержаться еще на два дня.

— Лучше на три, — подал голос страж. Закончив с воспоминаниями, он опустошал тарелку. — Я обязательно вам все возмещу. И помогу, чем смогу.

— Второе приветствуется. — Регген с предвкушением посмотрел на гостя, я же с сомнением.

Если граф, как мастер оружейник, легко справлялся с монотонной работой, то самый главный страж вряд ли сможет. Мы в кузне его всего на полчаса оставили, так он дверь с порталами вскрыл и влез куда не просят. Возьми такого на работу — получи заботу.

— Так что, возьмешь его на пирожки? — шепотом поинтересовался граф-задохлик.

— Не стоит. С ними я как-нибудь сама.

— Тогда пусть пол помоет, — предложил он и мстительно добавил: — без скребка!

— Хотите в третий раз его купать? Когда из-за растворенной слизи появится раздражение, — пояснила я и улыбнулась. — Знаете, в свете вашего признания… это рвение очень подозрительно.

— Злося! — обиженно выдохнул Регген. — Хорошо. Предлагаю так, пусть с пола слизь соскребет и нашинкует капусту. На это ты согласна?

— Да.

Ох, зря я взяла стража под опеку. Нужно было еще час назад взашей гнать его из кузни. Ибо ни шинковать, ни жарить, ни соскребать, ни просто мыть он не умел и учиться не хотел. Все порывался домой заскочить через портал, позвать подмогу.

— …у меня только на кухне трое поваров и два подмастерья, — вещал Врадор, развалившись на кресле и пиная давно позабытый скребок. — Пятеро слуг отвечают за сад и еще двадцать следят за домом. За прекрасным трехэтажным домом, Ося… Он оснащен по последнему магическому слову. Можно сказать, разумен. И невероятно комфортен… Вся мебель сделана на заказ у мастеров Приморья, ткани и ковры привезены из Гросса. Цветы в комнатах меняются ежедневно… Завтрак подается в постель… обед традиционно в гостиной… ужин проходит на открытой террасе, защищенной от непогоды сверхмощным щитом.

Он мечтательно вздохнул, закинул руки за голову, улыбнулся. Рубашка облепила скульптурное тело так, что игривые перекаты грудных мышц стали видны не только мне, стоящей в паре метров, но и задохлику, сидящему у дальней стены.

— Поверьте, Ося, едва лакей подаст вам утку, запеченную с рисом и трюфелями… Под вино Рабелль, в красках заката и сиянии свечей… Вы забудете обо всех лишениях и согласитесь остать…

Бдзын!

Лязг искореженного железа, брошенного со всей силы об пол, заглушил последние слова Врадора и оборвал мое учтивое «угу… да-да… верю». Регген, что еще недавно скрипел железками, а в последние две минуты лишь зубами, решительно поднялся. На смятые им лопасти не посмотрел, подошел ко мне, старательно шинкующей капусту, отобрал кочан.