Сергей Петренко - Снимите розовые очки [litres]

Я почувствовал прохладную влагу на губах. Мне грезилось, что я, зачем-то зажмурившись, поднес голову к чистому свежему лесному ручейку и пью его без остатка, но ручеек никак не пересыхает, а я пью и пью. Открыл глаза – возле меня на коленях стояла Джина и смоченной водой тряпицей протирала мои пересохшие и потрескавшиеся губы. В голубых глазах были слезы, они проложили влажные бороздки на покрытых пылью недавних битв милых щечках. Когда девушка увидела, что я пришел в себя, она натянуто улыбнулась.

– Я думала, ты погиб, – прошептала она. – Твои латы изрублены, сплошные дыры, я боялась снять доспехи, чтобы посмотреть, что под ними, боялась не услышать биения твоего сердца.

– Раз я дышу, значит, жив, – с трудом разлепляя спекшиеся губы, ответил я. – Мы с тобой не раз на рыбалку сходим, там, на Земле. – Я устало улыбнулся. – А где же наш герой-людоед? – Я приподнялся на локте и увидел лежащего на животе, вытянув руки по швам, поверженного громилу. – Что с ним, окочурился?

Спину бывшего наемника пересекал след от разрубившего доспехи до самой плоти меча, страшная рана была разворочена, на пол стекала кровь.

– Как же, дождешься от него, – хмыкнула Джина. – Я, когда увидела, как ты упал, подумала, что этот мерзавец тебя убил. Вскочила, схватила меч, подбежала сзади, но до его головы не дотянулась, рубанула по спине. Но жив он, ворочается. Я ему, видимо, позвонок перебила или повредила как-то, он безобидным совсем стал, ручным. Только постоянно мерзко ругается и постанывает.

Я медленно поднялся на ноги, отпил пару глотков воды из фляги, заботливо предложенной Джиной. Голова кружилась, по всему телу разливалась сильная боль, будто по мне проехал асфальтовый каток, но я был жив – это было главным.

– Как там Пауль?

– Не знаю, я сразу к тебе бросилась, а о нем даже не подумала, – ответила Джина и повернулась в его сторону.

Я подошел к нему, наклонился, прислушался к дыханию. Пауль дышал, но с трудом, по всей видимости, был в обмороке.

– Давай-ка его тоже холодной водой оботрем, он жив, но, похоже, ему таки здорово досталось, пожалуй, хорошее сотрясение мозга заработал.

Джина наклонилась над Паулем и начала протирать ему голову мокрой тряпицей. Странно, но на его давно нечесаной голове не было заметно никаких повреждений, даже самой маленькой шишки, похоже, наш товарищ обладал замечательно крепким черепом.

Тут чех начал подавать признаки жизни, потянулся, будто лежа в кровати, и открыл глаза.

– Что это было? – не вставая, удивленно спросил он. – Что со мной?

– Тебя прилично приложил прикладом по уху наш общий знакомый – командир рыцарей-разбойников. Потом Виктор с ним сражался, я ему немного помогла, и вместе мы одолели мерзавца, – рассказала Джина, скромно умолчав о своей решающей роли в этом событии.

Пауль с трудом поднялся на ноги, по всему видно было, что его здорово штормит, конечно – выдержать такой мощный удар, а ему хоть бы что, только одно ухо, куда и пришелся удар прикладом, прямо на глазах наливалось фиолетовой окраской. Я, хотя и был уверен, что синяком дело и обошлось, на всякий случай ощупал голову Пауля и, разумеется, кроме грязных спутанных волос, ничего не нащупал. Такую голову можно было использовать в качестве тарана при штурме ворот осажденного города! Теперь, раз мы были в относительном порядке, пришла пора заняться решением главной задачи.

Следовало добраться-таки до портала и закончить задуманное. Засунув меч в ножны, я взял Джину за руку, и мы пошли к ведущей наверх причудливой витой лестнице, Пауль, немного покачиваясь, шел следом. Я первым начал подъем, Джина направилась за мной, чех – вслед за девушкой. Когда моя голова высунулась из отверстия, служившего входом на второй этаж, я осторожно заглянул в новое помещение.

Там не было ничего, представлявшего опасность, – на одной половине верхней комнаты располагался ряд низких удобных кресел. Наверное, для того, чтобы гномы-вербовщики могли присесть на дорожку перед пространственным скачком на Землю? Вторая половина комнаты была полностью загромождена какими-то большими шкафами или чем-то похожим на них. Справа и слева на шкафах находились, по всей видимости, панели управления, с кнопочками, рычажками и рядами мигающих разноцветных лампочек. Посередине, прямо между шкафов, находилась темная дверь, обычная одностворчатая дверь средней ширины, через миллионы близнецов какой на Земле можно было попасть в миллионы офисов, кабинетов, квартир, да куда угодно. Но эта дверь, насколько я понимал, вела не куда угодно, а вполне конкретно – домой, на Землю.