Олег Бондарев - Проходимцы [litres]

Ментор неуверенно хмыкнул и дрожащим голосом произнес:

– Брат Кейси, к чему все эти распри, когда конец света…

Верзила спустил курок, и Гектор, вздрогнув, безвольно уронил голову. Во лбу его зияла маленькая красная дыра.

– Конец света отменяется, мудила, – процедил Кейси и, демонстративно приложив указательный палец к виску, вышел из дома ментора.

Он вышел, прикрыл за собой дверь и быстрым шагом устремился от лачуги Гектора прочь. Ненадолго задержавшись у мусорки, бывший Вестник воровато огляделся по сторонам и, подобрав лежащий между баками рюкзак, продолжил свой путь.

Целью Кейси был проход, спрятанный в складе Доминика Орвиля. Точней, не сам проход, а мир, куда можно было через этот проход отправиться.

«К черту Вандерсайд, – подумал Кейси. – Пора вернуться домой, в Стоунпорт».

Он не знал, что ждет его в этом путешествии. Может статься, оно окажется куда более коротким, чем того хотелось бы Кейси…

«Да и черт с ним. Мы слишком долго молчали. Пришла пора говорить».

Прошлой ночью Томас так и не объявился, и Кейси решил действовать. Уходя рано утром, бывший Вестник оставил на диване записку, взял рюкзак и ушел караулить Гектора.

«Надеюсь, когда Томми все же вернется домой и прочтет мое послание, я буду уже далеко отсюда», – подумал бородач, сворачивая во двор, где находился заветный склад.

Кейси не был великим мастером слов, оттого и записка у него получилась короткая, но он искренне верил, что Измеритель его поймет.

«Дорогой Томми!

Плохо, что я узнал о тебе так поздно. Хорошо, что вообще узнал (отправлять письма бездомным – не самая лучшая идея, но твоя мать поняла это чертовски поздно, увы). Эти дни были такими сложными, но я запомню их навсегда. Благодаря тебе я вспомнил ту первоначальную истину, которую мы забыли в погоне за веселой жизнью проходимца: любой дар – это гребаная ответственность. Нельзя просто наворотить дел и свалить. Точнее, можно, но это ни черта не правильно и просто мерзко.

Поэтому я решил вернуться в Стоунпорт – хочу найти тех, чьи родные погибли в Черной Буре. Они должны знать, кто виновен в смерти их близких… и будь что будет.

Прощай и не поминай лихом, сынок. Люблю и Горжусь.

Твой Паршивый Папаша»