Валерий Гуминский - Притяжение Силы [litres]

Княжна разрыдалась, продолжая лупить кулаками в грудь волхва, а он растерянно обхватил ее и прижал к себе, чувствуя через тонкую ткань платья ее горячее, упругое тело. Невыносимый жар пронесся от кончиков пальцев, зажег лицо пылающим костром. Адреналин бешеным темпом заполнял артерии, усиливая сердцебиение. Гришка подумал, что ни за что не отпустит девушку из своих объятий. Ради этого стоило слопать кристалл.

– Не плачь, тебе не идет, – пробормотал он, не отстраняя Тамару от своей груди. – Тушь потечет.

Тамара перестала плакать, с трудом оторвалась от объятий волхва, потом посмотрела в его лицо.

– Какой ты здесь интересный, – всхлипнув, сказала она. – Как тебе удалось прорваться через блок?

– Я потом все расскажу, – Григорий взял ее руки за запястья и внимательно посмотрел на потемневший металл браслетов. – Как удивительно. Если нам здесь по тридцать примерно лет, получается, что ты ходишь с блоком…

– Пятнадцать лет в тюрьме, – печально сказала Тамара. – Знаешь, я тоже ощущаю груз этих лет. Странно, но это не моя жизнь, а какой-то слепок.

– Все правильно, – подтвердил Григорий. – Я создал этот мир, но город, окруженный стенами – твое подсознание, астральное поле. И я попытаюсь разблокировать браслеты. Сделаю так, что они не смогут сдерживать твою Силу. Тебе надо лишь подождать. Помощь уже идет. Тебя ищут спецслужбы, полиция.

Он усадил Тамару на диван и, осторожно держа ее руки, внимательно осмотрел тусклое железо с начертанными на нем рунами.

– Понятно, – пробурчал волхв. – Друидские руны, будь они неладны.

– Все плохо? – сдержанно спросила Тамара, но голос ее дрогнул.

– Друидские руны имеют свои корни, но западноевропейские и нордические в чем-то копируют их. Я изучал много рунических школ, но эта самая тяжелая и вредная. Надо их переписать на листок бумаги. Ты только потерпи…

Григорий с сожалением отпустил ее руки, метнулся к шкафам, нашел какой-то блокнот с записями, вырвал листок и с карандашом вернулся к дивану. Сосредоточенно и тщательно переписал каждую черточку и пересел за стол. Нахмурив брови, стал расшифровывать.

– Неужели мы будем такими на самом деле через пятнадцать лет? – задумчиво спросила Тамара, кончиком платка убирая потеки туши.

– Если так – я согласен, – улыбнулся волхв. – Ты не представляешь, насколько ты прекрасна.

– Льстец и врун, – кисло улыбнулась девушка. – Это все твое воображение.

– Но ведь ты меня тоже видишь.

– Да, и это удивительно. Но твое состояние беспокоит. Как будто жизнь тебя изрядно проволокла по камням и колдобинам. Эти шрамы, морщины, волосы седые.

– С чего они седые? – удивился Гришка, оторвавшись от расчетов. – У меня всегда волосы светлые были.

– Из-за короткой стрижки так кажется. Поседел ты, Гриша… Кстати, почему те прелестницы внизу назвали тебя Никитой? Почему ты назвался именем моего мужа, которого я никогда в жизни не видела?

Тамара рассмеялась от таких вывертов подсознания. А Гришка, услышав ее слова, остолбенел. Муж?

– М-м… – замычал парень, не зная, что сказать, – так получилось…

– Если что-то скрываешь – скажи. Иначе не прощу.

– Давай отложим этот разговор, – предложил Григорий. – Потом, когда встретимся в реальности… Сейчас мне некогда. Интересно, здесь совмещены несколько значений: руна разрушения дублируется защитой от вмешательства. Потом руну разрушения астральных связей прицепили к небольшим ловушкам. Вот эти резы – они вообще из западноевропейских. Странная мешанина символов. Как будто специально запутали. А-а-а! Вот в чем дело! Начальные руны расположены на обоих браслетах, а их защитные скрипты дублируются, но европейскими и нордическими знаками! Вот наворотили! Все, я понял, как снять защиту.

Тамара вздохнула с облегчением. Удивительно незнакомый человек с чертами молодого Старицкого склонился над столом и что-то быстро чиркал карандашом по бумаге. Она жадно смотрела на него и пораженно думала о невероятной способности этого волхва, сумевшего пробить барьер недоступности. Как сумел этот мальчишка войти в ее подсознание, даже не зная, где она находится? Удивительным было все вокруг: здание, которое она почему-то прекрасно знала, как свои пять пальцев, сотрудники, здоровающиеся с ней, те же девочки за административной стойкой. Так же, как и то, что она была замужем за человеком с фамилией Назаров, и звали его Никитой. И не вызвало странностей, что Гриша, назвавшись именем мужа, проник в его кабинет, как хозяин – все несуразности накладывались одна на другую, но не ломали стройную картину происходящего. Она была яркой и настолько живописной, что смотрелась как захватывающий воображение фильм. Загадка на загадке. И возраст ее, и привлекательная женщина в отражении зеркал – все затягивало Тамару, как губительная трясина, а сопротивляться не хотелось. Сладкое ожидание будущего, такого пугающего и прекрасного, – вот именно такое определение она дала самой себе.