Максим Майнер - Норвуд [litres]

– Развяжи меня, Норри, – тихонько попросил пленник. – Ты же видишь, какие дела творятся…

– Все это наверняка из-за вашей внучки. – Я припомнил слова девушки о каком-то зрелище, которым мне удастся насладиться из первых рядов. – Готов поспорить на что угодно!

– Не нужно спорить. – Мастер Фонтен не собирался оправдываться. – Ты, разумеется, прав. Но я ничего не знаю об этом, мне было поручено только оказывать содействие…

– Кем? – заинтересовался я. – Кем поручено?

– Да не важно, Норри! – Из темноты снова послышалось ржание, а затем глухие удары, сменившиеся цоканьем копыт – похоже, интерфектор возвращался, и мастер Фонтен торопливо зашептал: – Сейчас я с вами в одной лодке! Ты же видишь, меня тоже хотят убить… Поэтому развяжи меня, а если нет, тогда прикончи – не хочу становиться кормом для какого-нибудь мертвяка или упыря!

Я не знал, что предпринять. В этих словах имелся смысл, но и идти на поводу у пособника зла было как-то неправильно. Да и страшновато.

Долго терзаться не пришлось – господин Глен, ведший Соль под уздцы, неожиданно сказал:

– Развяжи его, Норвуд. – В голосе слышалась неподдельная тоска. – Думаю, он теперь не самая большая из наших проблем…

– Почему? – подумалось, что на страх уже не осталось сил, но нет – сердце после слов интерфектора ухнуло в низ живота.

– Сейчас я сразил еще нескольких мертвяков. – Господин Глен не бахвалился, а просто объяснял ситуацию. – Обычных, не таких странных, как эти… Но боюсь, они уже орудуют по всему городу. А значит, скоро здесь будет то же самое, что и на севере, – орды покойников и никого живого…

Не понимаю, почему это происходит именно у нас? Ничем не примечательное поселение, совсем неподалеку есть Сильный город, а если пересечь ближнюю межу, то и не один… Потерянный на рынке кошель становился событием, которое обсуждали неделями! Кому мы такие нужны?

Интерфектора подобные вопросы не интересовали – в причинах можно разобраться потом. Сейчас же нужно сделать так, чтобы это «потом» вообще наступило. А значит, придется снова подниматься на ноги.

– Господин Глен, чем я могу помочь? – шевелиться не хотелось, но пришлось. Мужчины были заняты – перекладывали мертвецов, а это работа не из легких.

– Тварей надо осмотреть, – пояснил свои действия интерфектор, – а в темноте можно что-нибудь пропустить. У седла есть фонарь, зажги его, но постарайся привлекать поменьше внимания.

Соль стояла рядом с оградкой и изредка прядала ушами. Грациозное и сильное животное было напугано – мягкие губы подрагивали, а ноздри раздувались. Однако лошадка, верная своему наезднику, не двигалась с места, хотя и была не на привязи.

Я потрепал беднягу по шее, чтобы чуть-чуть успокоить, а затем отцепил небольшой фонарь, рядом с которым нашлось и огниво. Несколько ударов кремнем о кресало, сноп искр и малиновый огонек фитиля. Еще мгновение, и дело сделано – подрагивающее пламя, отражаясь от полированных медных стенок, худо-бедно осветило мертвецов, положенных рядком, и мужчин, стоявших поблизости.

– Держи фонарь, Норвуд, – скомандовал интерфектор. – Держи так, чтобы я мог их осмотреть.

Наверное, стоило затащить покойников в дом бургомистра, но не хотелось тратить на это время и силы.

Отблески пламени придавали застывшим лицам мертвяков еще более жуткий вид, делая их похожими на восковые маски, а неровный круг света будто отделял темноту от тьмы.

– Смотри, ногти тверже, чем у людей. – Мастер Фонтен присел рядом с одним из тел и приподнял руку так, чтобы кисть оказалась освещена. – Видел когда-нибудь такое, интерфектор?

– Нет, на севере встречались обычные покойники, просто их было много… – Господин Глен опустился рядом и приподнял верхнюю губу мертвяка. – А вот зубы не изменились.

Мужчины быстро, но тщательно осмотрели тела, предварительно раздев их. Ничего интересного больше обнаружить не удалось – разве что кожа на груди казалась чуть грубее и плотнее, чем у нормальных людей.

Настал черед бургомистра, который при моем приближении зашевелился активнее – я забыл отложить клинок. Управитель изменился сильнее, чем его слуги. Ногти окончательно превратились в когти – длинные, острые и слегка закругленные, а кожа походила на деревяшку – и цветом, и твердостью.

Голые мертвые тела вызывали смущение. Я знал всех этих людей по именам, а теперь стоял над их трупами. Но скорби не было – только облегчение от того, что их печальная участь обошла меня стороной. Может быть, я плохой человек, а может быть, время скорби придет позднее.