Ричард Бэккер - Воин Доброй Удачи [litres]

Разноцветный камень был изъеденным временем, местами черным от плесени, а местами покрытым белыми и бирюзовыми лишайниками. Сохранившийся орнамент, хотя и простой по сравнению с Кил-Ауджасом, казался чрезвычайно сложным по человеческим меркам. Каждая поверхность была изукрашена узорами, по большей части тотемами животных. На изображениях звери стояли на задних лапах, верхние застыли в человеческих жестах. Как ни многочисленны были эти рельефы, Акхеймион нашел только одно неповрежденное изображение древнего Меорнского герба: семь волков, выстроившихся вокруг щита, словно лепестки маргаритки.

Все его тело гудело, одновременно собирая все силы и погружаясь в головокружительную бодрость. Квирри. Несмотря ни на что Акхеймион осознал, что блуждает взглядом, как и много лет назад, погруженный в мысли о давно ушедших временах. Он всегда находил в развалинах убежище, свободу от требований своего призвания и своего рода связь с древними днями, которые так мучили его по ночам. Он всегда чувствовал себя цельным в присутствии осколков.

– Акка… – позвала Мимара, и голос девушки был так похож на голос ее матери, что у старого волшебника мурашки побежали по спине. Жалобное эхо.

Он обернулся, удивленный собственной улыбкой. Это был ее первый визит, понял он, ее первый взгляд на древних норсирайцев и их произведения.

– Поразительно, не правда ли? Подумать только, такие руины – это все, что от них осталось…

Маг поплелся следом, понимая, что Мимара смотрит на остальных, а не на разбитые каменные «гнезда», возвышающиеся вокруг них.

Она посмотрела на него – ее глаза были полны нерешительности.

– Шпион-оборотень… – произнесла она на айнонском.

– Что?

Девушка моргнула, вновь почувствовав мгновенную нерешительность.

– Шпион-оборотень… Сомандутта… Он… шпион-оборотень.

– Что? Что ты говоришь? – спросил Акхеймион, пытаясь собраться с мыслями. Мимара была принцессой Империи, а это означало, что она почти наверняка получила обширную подготовку по части шпионов-оборотней, посланных Консультом: знала, кого они склонны заменять, как склонны раскрывать себя…

Вероятно, она знала об этих существах больше, чем он.

– Когда напали шранки, – продолжила она вполголоса, глядя на нильнамешского кастового аристократа, стоявшего рядом с остальными. – Перед этим… То, как он двигался… – Девушка повернулась к старому волшебнику и устремила на него взгляд, исполненный абсолютной женской уверенности, такой же серьезной, как голод или болезнь. – То, что он сделал, было невозможно, Акка.

Акхеймион стоял ошеломленный. Шпион-оборотень?

Полузабытые страсти галопом проносились у него в голове. Жара и нищета Первой Священной войны. Образы старых врагов. Старые ужасы…

Друз повернулся туда, где стоял нильнамешец.

– Сома… – позвал он срывающимся голосом.

– Он спас мне жизнь, – прошептала стоящая рядом с ним Мимара, очевидно, совершенно сбитая с толку, как и он сам. – Он открылся, чтобы спасти меня…

– Сома! – снова позвал Акхеймион.

Мужчина покосился на него, прежде чем снова повернуться к тем, кто бормотал что-то о нем. К Конджеру и Поквасу. Маг заморгал, внезапно почувствовав себя очень слабым и очень старым. Консульт? Здесь?

Все это время?

«Он открылся, чтобы спасти меня…» – сказала Мимара.

Смятение волшебника было не таким уж сильным. Оно, скорее, было вызвано необходимостью и оставило ему одну лишь неприкрытую тревогу и сопутствующую ей сосредоточенность.

– Сомандутта! Я с тобой разговариваю!

Приветливое смуглое лицо повернулось к нему с улыбкой…

Одайнийское заклинание сотрясения было первым, что пришло в голову старому волшебнику.

Без всякого предупреждения Сома перепрыгнул через мельтешащих скальперов, ошеломленно вытаращивших глаза и сдерживающих крики. Он крутанулся в воздухе с грацией акробата и приземлился с бешеной скоростью краба. Прежде чем Акхеймион закончил заклинание, он пересек двор на две трети, а когда магия разбила камень и разъела известковый раствор, подпрыгнул и перелетел через разрушенную стену.

Все путники замерли, бледные и ничего не понимающие.

– Пусть это будет предупреждением! – Сарл захихикал в жалком ликовании, а потом повернулся к Ведьмам, словно они были неопрятными кузинами, требующими уроков джнанского этикета. – Держитесь подальше от персика, ребята! – Он взглянул на Акхеймиона, и в его глазах было достаточно прежней хитрости, чтобы вывести старого волшебника из себя. – Что капитан не выпотрошит, то маг сожжет!