Марцин Гузек: Слава Империи [litres]

Магнус разлил остатки вина по кубкам и выпил свою часть одним глотком.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – прошептал он. Потом откашлялся и повторил громче: – Ты не имеешь понятия о страхе и ненависти. Воспитанный в своем дворце, затворившийся в командориях, годами сидящий в кабинете над планами и картами. Думаешь, что знаешь о чем-то, потому что прочитал об этом в книгах. Произносишь речи и смотришь сверху вниз на меня и других идиотов, что дали себя обмануть и склонить к насилию. Только тот, кто никогда не знал жизни, может так думать. Полагать, что все можно исправить словами, а люди внезапно отринут рознь и начнут договариваться. Аурелиус тоже этого не понимает. Он думает так же, как ты, что использует меня в своих целях, но дело-то обстоит совсем наоборот. Мне плевать на его корону и объединение Империи. И я не подталкиваю людей к страху и ненависти, они и так уже достаточно запуганы и озлоблены. Я хочу лишь заставить их что-нибудь наконец с этим сделать. С теми чудовищами, что засели на нашей границе, что таятся в темноте, готовые убить нас всех.

– Ты же знаешь, что они вовсе не чудовища, не больше, чем мы.

– В таком случае они худшие на свете чудовища! – крикнул Магнус. – Ты этого не поймешь никогда, ты здесь не вырос, на этой проклятой земле. Ты лишь приезжий. Не знаешь, каково оно – все время жить с этим. С постоянным чувством страха, что они придут и убьют тебя и всех, кто тебе дорог. Просто потому, что ты говоришь на другом языке и чтишь других богов и имеешь то, что они хотят забрать. И этого достаточно. И столетиями было достаточно. И ты не можешь ничего с этим сделать. Это чувство беспомощности нарастает в тебе, во всех вокруг. Заполняет каждый миг, каждый вдох. Врастает в здешнюю землю, как корни старого дерева. Перерождается в гнев, в ненависть. Ты прав, я не хочу справедливости. Я даже мести не хочу. Хочу просто освободиться от этого проклятого чувства. Я и вся эта проклятая Граница. И поэтому ничего не закончится. До того момента, когда мы задушим эту беспомощность и уничтожим ее источник. Когда мы почувствуем себя сильными хоть раз в нашей проклятой истории.

На этот раз ответа не нашлось у Натаниэля. Он допил свое вино, а потом достал меч.

– Наверное, уже пора, – сказал он. Взглянул еще раз на могилы. – Если б Матильда была жива, то наверняка надрала бы нам задницы и велела помириться.

– Да, наверняка, – ответил Магнус, доставая собственный меч. – Если бы она была жива.

Минуту они смотрели друг на друга молча, а потом бросились в бой.

Магнус атаковал первым. Бросился вперед, используя преимущество в росте и силе. Натаниэль защищался искусностью, умело уходя из-под все новых ударов. Он явно играл на затягивание боя, желая вымотать атакующего. К сожалению для себя, он, как и многие до него, недооценил скорости, с которой мог перемещаться Великан, и в конце концов вынужден был спасаться отскоком.

– Ты сильно вырос, – заметил он. – Дай угадать, Аурелиус прислал для тебя учителей фехтования.

Охотник на Ведьм не ответил, вместо этого начал очередную атаку. Противник ловко ушел с дороги и ответил, попав в грудную клетку. Удар был вполсилы и не смог пробить кольчугу и стеганый подкольчужник, однако ребра Магнуса его очень хорошо ощутили. Игнорируя боль, он немедленно возобновил атаку, пробив защиту Натаниэля на чистом ожесточении. Попал в ногу и руку, каждый раз лишь немного промахиваясь мимо намеченной цели. В боевой ярости он забылся на миг, что и использовал Эверсон, отработанным движением выбив у него меч. При этом Натаниэль позволил себе потратить мгновение на триумфальную улыбку. Защитник Границы тут же использовал это, изо всей силы налетев на соперника. Клинок пробил ему плечо, но он игнорировал это. Повалил Гроссмейстера наземь и начал дубасить кулаками. Однако его жертва не была безоружной. Натаниэль вытянул стилет из сапога и ударил противника в бок, а потом сбросил его с себя. Мужчины откатились друг от друга и медленно встали.

Лицо Натаниэля было в крови и быстро опухало, нос был искривлен под странным углом, а во рту не хватало как минимум двух зубов. В глазах, казалось, стоял туман, и с удержанием равновесия тоже была явная проблема.

Магнус поднял с земли меч, одновременно осознавая, что левая рука отказывается его слушаться. Левый бок прошивал все тело болью при каждом шаге. Ни один из них более не был в состоянии долго вести этот бой. Минуту они смотрели друг на друга, а затем снова сошлись.