Мэделин Ру - Сияющий клинок [litres]

– Гнолл, берегись! – завопил Грейдон.

Тот отскочил в сторону – и как раз вовремя: шипастое ядовитое жало скорпида, даже не зацепив его, глубоко вошло в грудь самой троллихи.

– Б-быстролапка… Ты быть промахнуться. Быть не попасть в он…

С этими словами троллиха перевернулась на бок и больше не шевелилась. Ее питомица, похоже, разом утратила вкус к битве и взобралась на грудь хозяйки, охраняя ее недвижное тело.

Благодарить спасителя-гнолла было не время. Окрыленный победой, Грейдон вновь устремился вперед, к Малусу. Защитники брата разошлись, отвлекшись на других противников – а может, те намеренно отвлекли их на себя, но это было неважно. Набирая скорость, Грейдон мчался к Малусу, не сводя с него глаз и собираясь с духом. Поле сражения сузилось до пятачка для двоих, вопли демонов и лязг оружия вдруг отодвинулись куда-то далеко-далеко, как будто на всем свете не осталось никого, кроме них двоих.

– Брат! – окликнул противника Грейдон, не желая опускаться до сюрпризов вроде удара в спину.

Малус немедля развернулся к нему. На лице его, и на шее, на каждой пяди не прикрытой одеждой кожи, пульсировали вздувшиеся канатами черные вены, под кожей неярко сиял зеленый огонь Скверны. В глазах его полыхала ненависть, порча, ухмылка обнажила почерневшие зубы.

– Грейдон, старая ты развалина! А я тебя и не заметил. Да, от прежнего, памятного мне человека в тебе осталась разве что половина! – насмешливо сказал Малус, вскинув над головой исполинский демонический меч.

Клинки их лязгнули один о другой.

– По крайней мере, я остаюсь человеком, чего нельзя сказать о тебе. Сдавайся, брат, бросай оружие. Я подарю тебе чистую смерть, избавлю от гнусной порчи. Тебе же не хочется жить в таком виде, а на победу надеяться просто глупо. Алмазный Клинок у нас.

Малус моргнул, но затем рассмеялся и нанес новый удар, на волос не дотянувшись до груди Грейдона.

– Чтоб одолеть тебя, Грейдон, мне не нужен Алмазный Клинок. Моя мощь – мощь самого Пылающего Легиона, ужасного и неистребимого. Пламя Скверны шепчет мне на ухо, шепчет о скорой победе. Ах, если б ты только мог тоже услышать его шепот! Его звуки так сладки… Этот-то шепот и убедил меня в твоей никчемности, он-то и показал мне всю красоту разрушения, и разрушению – быть! Сначала погибнете вы с друзьями, а потом и весь мир.

– Нет! Этому не бывать!

Вскинув гарпун, Грейдон принял на него всю силу Малусова удара… и, не устояв на ногах, отлетел назад. Какая мощь! Ни разу в жизни ему не доводилось испытать подобный удар на себе. Один удар – и все кончено? Вот так, запросто? Но почему? Этого же не может быть. Голос Света разговаривал с ним, вел вперед, и, проделав столь долгий, столь дальний путь, он никак не мог умереть от руки нечистого призрака, тени брата. Но когда Грейдон попробовал встать, ноги отказались повиноваться, а Малус занес меч над головой, готовясь к удару.

– Прощай, братец.

– Отец!

Казалось, время вновь исказилось – точно так же, как в тот миг, когда под безжалостным ударом Малуса пала Дрелла. Как медленно… Поле боя было усеяно оружием, но как применить хоть что-нибудь из всего этого к делу, Арам не знал. Сломанный арбалетный болт или щит тут ничем помочь не могли, и оттого он чувствовал себя совершенно бессильным, однако упорно оглядывался вокруг в надежде найти хоть какой-нибудь способ прийти отцу на подмогу. До рухнувшего на колени Грейдона было так далеко, что Араму вовремя не успеть, остальные увлеклись собственными сражениями, а смертоносный меч в руках Малуса опускался все ниже и ниже…

Рука Арама словно сама собой взвилась вверх, и ладонь его окуталась золотистым ореолом, ярким, точно само солнце, лучащимся солнечным жаром.

– Что за…

Арам глядел и не верил собственным же глазам. Пронесшись над хаосом и резней, его чары – а чем это еще могло быть, кроме магии? – сшиблись с клинком меча Малуса за миг до того, как лезвие вонзилось в тело отца.

Цветок, дар Дреллы, замерцал в его кармане, испуская свет, а затем сам по себе вылетел наружу и повис в воздухе перед Арамом. В тот миг, когда неувядающий цветок рассыпался фейерверком искр, озарив его розовыми и зелеными сполохами, мальчик мог бы поклясться, что в голове его снова звучит нежный голосок Дреллы:

Мы связаны воедино. Связаны навсегда. Ступай. Защити Свет. Защити наших друзей.

Стоило отпустить чары – и солнечный свет исчез. Только в глазах Арама продолжали мерцать едва заметные золотистые искорки, но размышлять над этим было некогда. Удар его заклинания ошеломил Малуса, но тот уже оправлялся от потрясения.