Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

К бесплодным поискам.

Она упала на колени и набрала полные пригоршни песка. Копать. Искать. Молить. Ей доверили охранять Джаварат. Охотница вытерла пот со лба, когда свет Альтаира начал тускнеть. Но даже в полумраке Зафира могла видеть: песок, только песок, ни одного зеленого пятна.

Она нащупала что-то под песком, и сердце её подскочило к горлу.

« Пожалуйста».

Она извлекла предмет – но это оказался всего лишь камень. С неистовым криком она отбросила его в сторону. Остров издевался над ней даже сейчас.

Внезапно кто-то схватил её за раненую руку и бросился бежать, увлекая за собой. Страх отзывался стуком в барабанных перепонках.

– Надо уходить, – раздался голос, и Зафире почудилось, что это был Беньямин. Лишь спустя миг она вспомнила о смерти сафи и осознала, что зовёт её всего лишь Кифа.

Порез на руке болезненно пульсировал. Какой же дурой она оказалась. Из-за раны она непреднамеренно связала себя с Джаваратом. Связала телом и душой. Она потерпела неудачу.

«Чтобы преуспеть, нам придётся чем-то пожертвовать».

Зафира вздрогнула от слов Джаварата. Нет, она была вовсе не дурой. Неожиданно она обрадовалась ране, которая подарила ей эту связь. Которая подарила ей неизмеримые знания.

Вот только Льва нигде не было видно. А это значило, что Джаварат у него.

– Нам нужно вернуться! – возразила Зафира, вырываясь из хватки Кифы.

Воительница вновь схватила её за руку.

– Зачем?

– Я уронила Джаварат. Лев его забрал!

– О, не торопись, – удержала её Кифа и наклонилась ближе. Шёпот её едва слышался на фоне грохота. – Я ведь мираги, помнишь? Треклятая книга у меня. Я взяла… – Голос Кифы дрогнул. Она вздохнула. – Я взяла книгу Беньямина и сделала её похожей на Джаварат. Потом выхватила его у тебя и бросила на песок обманку. В горячке боя Лев на неё клюнул.

Зафира чуть не заплакала от счастья. Он в безопасности . Джаварат в безопасности.

– Но теперь, когда волшебство Шарра исчезло, Лев быстро всё поймёт, – напомнила Кифа, слегка нахмурившись, прежде чем проткнуть ещё одного ифрита. – Так что хватай свой лук, Охотница.

– Постой, а как насчёт кафтаров? – спросила Зафира, когда туман паники в её голове начал рассеиваться.

Кифа покачала головой:

– Они доблестно сражались. Я предложила им вернуться в королевство, но они отказались. Иногда, когда ты так долго живёшь в заточении, в ловушке, это начинает пугать.

Зафира это понимала. Именно из-за этого она боялась исчезновения Арза. Потери плаща. Жизни, в которой она не была Охотницей.

Они присоединились к Насиру, который, хромая, сражался с ифритами, которым хватило смелости, чтобы ступить под угасающий свет Альтаира. При помощи Серебряной Ведьмы они медленно, но верно пробивались к выходу из дворца. Пока Зафира, прикусывая язык от боли в руке, выпускала стрелу за стрелой, она виновато вспоминала, как набросилась на Беньямина за то, что тот доверял ведьме.

Без колдовства, что жило на Шарре, берег оказался от них не так уж и далеко. Рассвет вернулся на остров – прекрасное зрелище по сравнению с бездонными чёрными небесами, которые они были обречены созерцать последние несколько дней. Вскоре они уже мчались мимо ворот острова, между высокими тёсаными камнями стены. Беньямин и Кифа зашли через парадный вход, через тот, который так хотел отыскать Дин.

Верный, добросердечный Дин.

«Нет в королевстве человека более преданного Охотнику, чем я».

Он верил в Зафиру до последнего вздоха, но теперь был лишь призраком в её мыслях, фрагментом её прошлого. Что она скажет Ясмин?

Ясмин. О, Ясмин.

Они поспешили через ворота, быстро приближаясь к кораблю. Мимо уха Зафиры просвистела стрела, и все замерли. Она прилетела с корабля. В их сторону направился ещё один залп, вынудив Охотницу пригнуться. Серебряная Ведьма зашипела, когда стрела задела её.

Кифа охнула и закричала:

– Эй, Цзинань! Хватит стрелять!

– Прекратить! – завопил кто-то, и поток стрел прекратился. К поручню подошла худощавая девушка с клетчатым тюрбаном на голове и охристым поясом на талии.

– Наконец-то. Подожди, а где Хаади-эфенди?

– Погиб, – ответил Насир в повисшей тишине.

Что-то в лице девушки надломилось, прежде чем она кивнула и приказала опустить трап.

Корабль был экстравагантен, как и ожидалось, с блестящими золотыми поручнями и кремовыми парусами, украшенными крошечными бриллиантами Альдерамина. Судно напомнило Зафире Беньямина, и волна горя ударила её в грудь.