Дмитрий Смекалин - Новые возможности [litres]

Ехать далеко не пришлось. Вполне можно было и пешком дойти. Разве что перед экипажем ворота сами разъехались, никаких охранников Петя не заметил. Не факт, что и пешеходов бы так впустили. Хотя, наверное, для них есть дверь, а не ворота.

При входе в здание со двора дверь тоже была и охранялась (изнутри) аж тремя жандармами. Впрочем, Шипова они приветствовали как старого знакомого и препятствий проходу не чинили. Но когда, пройдя коридор, они стали спускаться вниз по почему-то плохо освещенной лестнице, проверять их стали на каждом этаже. Шипов как достал из-за пазухи две бумаги (одну сложенную, а другую свернутую трубочкой), так больше их и не убирал.

Но ничего. Минут за десять на три этажа спустились, а дальше уже было некуда. Снова коридор, и за ним железная дверь. Ее даже не декорировали деревяшками под обычную. Случайные люди тут ходить не должны.

В двери открылось крохотное окошечко, и бумаги пришлось просовывать уже туда.

– Зачем такие сложности? – не понял Петя. – Насколько я понял, шаманскими амулетами у вас никто пользоваться не умеет?

Шипов посмотрел на него с хитрой усмешкой:

– А кто вам сказал, что там только шаманские амулеты? Может, там и государственная казна хранится?

Насчет казны Птахин не поверил. Маловероятно. Хотя все может быть. По крайней мере, собственные фонды опричники хранить здесь вполне могут.

Выяснить не удалось. За дверью оказался еще один коридор, но им почти сразу пришлось свернуть в дверь по правой стене. Обычную. За ней была небольшая прихожая с охранником, но документы тот глянул чисто для проформы. Так что точно не эти амулеты тут основное сокровище.

А дальше была еще одна комната со стеллажами вдоль стен, столиком с четырьмя стульями посредине и грустным Родзянкой, сидящим на одном из них. Перед ним на столе стояло несколько коробок, в каждой из которых лежало по амулету и небольшой тетради, видимо, с его описанием.

– Добрались наконец… – сказал он вместо приветствия. – Вот, Птахин, я вам буду передавать по одному амулеты, а вы посмотрите, можете ли их запустить.

Принципиальных возражений у кадета не было, и он сел рядом.

Через час оказалось, что амулетов в комнате хранилось не так уж много, десятка три. Причем почти все они на Петины потуги не откликались. Прямо как амулеты Ульратачи, кроме того, что он украл. Наверное, какая-то привязка была осуществлена к их бывшим владельцам. В том, что все эти предметы (а здесь были и перстни, и браслеты, и бусы, и кинжалы, и просто костяные пластинки, и пара кожаных наручей, и даже одна шапка) как-то связаны с шаманской магией, он чувствовал. Но сделать ничего не мог. Как эта привязка снимается (или осуществляется), Птахин не знал.

Откликнулись только три предмета. Большой перстень, выточенный из цельного камня вроде малахита, покрытая гравировкой костяная пластина с цепочкой, чтобы вешать ее на шею, и книга. Да, именно книга. Небольшого формата, но шикарно оформленная. Вместо переплета – золотые пластины с драгоценными камнями, соединенные каким-то хитрым замком.

Пластина и перстень реагировали на подачу к ним темной энергии почти одинаково. Выпуская нечто вроде облака из хаотически передвигающихся внутри него кусочков тени, если можно так выразиться. Только пластина разместила это облако вокруг Пети, а перстень – вокруг Родзянки, на которого Птахин в момент подачи энергии посмотрел.

Никто, кроме Пети, эти тени не видел, но его описание в целом обрадовало целителя.

– Все как и записано, – сообщил он. – В первом случае это теневой щит, а во втором должно быть что-то лечебное. Жаль, что среди нас никого больного нет.

После чего с сожалением посмотрел на Шипова, но развивать идею не стал.

А вот его реакцию на книгу иначе как буйным восторгом не назовешь. Оказалось, что книга есть, а вот раскрыть ее никак не получается, замок не пускает. Однажды замочек сломали, но тогда листы внутри оказались девственно чистыми. А потом замочек сам восстановился. Не сразу, где-то года через три, но снова ломать его уже не решились.

Зато была надежда, что внутри хранятся тайные знания шаманов, которыми они не желают делиться. И тут вдруг стоило Пете дотронуться до обложки рукой, как один из семи расположенных на ней камней стал светиться. Замочек, правда, не открывался.

– Ну-ка, еще! – Родзянка аж вскочил.

Птахин добавил энергии.

– Иван Казимирович! Она энергию жрет как не в себя.

– Еще! Еще!!!

Светились уже три камня, а четвертый начал моргать.