Анеко Юсаги - Становление Героя Щита 17

— Ещё, — сказала она, и я вспомнил, что наша первая встреча состоялась, когда она ела у меня в деревне.

Более того — во время жизни в деревне она и завтракала, и обедала, и ужинала очень плотно. Неужели она на самом деле обжора?

В общем, самые прожорливые среди собравшихся — это Фиро, Садина, Силдина и Сэйн.

— П-паренёк Наофуми, может, хватит?

— Хм… Ладно, потом всё равно ещё раз накормлю. И к следующему пиру уже готовиться надо.

Качество еды напрямую влияет на повышение уровня, так что поиск продуктов и прочая подготовка — вечная проблема. Если я буду кормить их одним и тем же, им быстро надоест.

— Кх… Паренёк Наофуми, мне теперь твоё Зеркало кажется подносом. Ты теперь Герой еды.

Это ты зря сказал.

— Кажется, ты ещё не наелся, Ларк. Я собирался угостить Фиро огромным лэмператрисом * 1 По мнению японцев, любимый десерт Евгении, жены Наполеона III (поэтому l'impératrice). , но теперь он достанется тебе, — с этими словами я поставил на стол перед Ларком огромный рисовый торт.

— Ты чего?!

— Съешь его целиком, Ларк. Не вздумай ничего оставлять. Ты должен стать сильным, чтобы защищать мир. Ты и без меня знаешь, насколько важны методы усиления, и должен понимать, сколько опыта и бонусов получишь от моей еды.

— Кх… Ладно уж, съем. Уо-о-о-о-о!

Ларк с воплем набросился на угощение. Наконец, он не выдержал и упал в торт лицом. Вот тебе за Героя еды! Вспомнилось, как какой-то солдат посмел меня назвать Героем кастрюльной крышки!

— Фиро, доешь за него.

— Да-а! Еда-а! — Фиро уже вышла из человеческой формы и наелась так сильно, что у неё раздулся живот. — Господин-сама, я полностью наелась. Впервые!

Даже Фиро уже достигла предела и почти не могла есть.

Вот так и закончилась моя попытка накачать моих товарищей нездоровым допингом.

Большая часть собравшихся так объелась, что уже заснула и засопела.

Уложив Рафталию спать, я убрал со стола и собирался вернуться в комнату, но по пути наткнулся на Ицуки, который стоял на балконе с видом на ночной пейзаж. Лисии не было… уже спала в комнате? Вообще-то она должна присматривать за Ицуки, но думаю, ему уже более-менее можно доверять.

— А, Наофуми-сан, это вы?

Ицуки повернул голову, переводя взгляд с ночного неба на меня. В последнее время мне слегка не по себе от Ицуки — он слишком тихий. Конечно, он послушный и исполнительный, но очень сложно понять, о чём он думает.

— Сегодня красивая луна, я вышел посмотреть.

— Ясно.

В этом параллельном мире есть луна. И в нашем тоже есть. Но это неудивительно — там есть оборотни и прочие полулюди-перевёртыши, взять хотя бы Фоура и Кил.

— …

— …

Между мной и Ицуки повисло молчание. “Может, уйти?” — подумал я за секунду до того, как голос Ицуки нарушил тишину:

— Наофуми-сан, вы уже знаете?

— О чём?

— О том, что моё Проклятие развеялось. Ко мне вернулся рассудок.

— Да.

Я не дурак, поэтому вечно со всем согласный Ицуки не мог не вызвать у меня подозрений.

— Я так и думал… — протянул Ицуки.

— Ну, как иначе. Твоё Проклятие уже давно должно было развеяться, но твоё поведение не меняется. Разумеется, я думал о том, что с тобой творится.

Конечно, я предполагал, что он мог глубоко сломаться, как Мотоясу. И я не могу отрицать, что обращался с Ицуки примерно так же как с Мотоясу. Но разница в том, что Ицуки чётко отвечал на поставленные вопросы и мог поддержать разговор, когда нужно. Кроме того, он никогда не пытался восстать против меня, поэтому я особенно не переживал, тем более что рядом с ним всегда была Лисия.

— Возможно, вы недоумеваете, почему я остался с вами, хотя моё Проклятие завершилось и я пошёл на поправку?

— Ну почему недоумеваю, я вообще особенно не задумывался. Просто решил, что на тебя повлияли чувства Лисии, и ты повзрослел.

Опять же, на самом деле я полагал, что он просто сошёл с ума как Мотоясу.

— На самом деле главная причина — в вашем великодушии, Наофуми-сан.

Да? Я бы, если честно, наоборот назвал себя человеком жадным и прижимистым. Если Ицуки хочет заблуждаться относительно меня, то это его право, но лично я буду считать себя мелочным типом.

— Скажу честно… Мне не хватало храбрости признаться, что я ошибаюсь, а вы правы.

Известная ситуация — гордость мешает признать правоту оппонента, но душа знает, на чьей стороне правда. Это чувство жутко бесит и мешает. Мне тоже иногда из принципа не хочется признавать чужую правоту, хотя в глубине души я понимаю, что неправ. Действительно, если не собраться с храбростью, это может продолжаться вечно.