Ник Орли: Конан и легенда Лемурии

Он вернулся к тому месту, где они с Тилли обедали, и остановился на привал – солнце уже садилось, а ехать по лесу в темноте Конан не видел никакой необходимости. Он расседлал и стреножил коня, пустил его пастись, собрал дров и развел костер. Есть ему не хотелось, слегка кружилась голова и мутило. Конан посидел у огня, потом положил в угли пару кусков древесного ствола, чтобы они потихоньку горели до утра, лег спать.

Проснулся он, когда только начало светать. Костер прогорел, но под пеплом оставались еще горячие угли. Конан подбросил веток и оживил костер, достал из мешка припасенные продукты и с удовольствием поел. Потом пошел искать коня. Конь валялся в нескольких шагах в стороне. Мертвый. Конан настороженно огляделся. Вокруг не было ничего подозрительного. Ни следов зверей, ничего. Если кто-то ночью убил коня, то как Конан мог его не услышать? Укус змеи? Ядовитая трава? Конан осмотрел землю вокруг. На траве видны были следы коня, местами трава была сильно сбита, примята – похоже, что животное билось в агонии. Но как Конан мог ничего не услышать?

Ответа не было, но Конан не привык забивать себе голову второстепенными вопросами. А первостепенным было то, что оставаться здесь ему не было никакого смысла. Раз нет коня, значит, надо идти пешком. Конан собрал вещи, напился напоследок из родника, залил остатки костра и двинулся вперед.

Путь через горы пешком вместо полудня верхом занял почти целый день. Никаких приключений, кроме обыкновенной усталости и навязчивого желания ночевать не под открытым небом, а под какой-нибудь крышей. День клонился к вечеру, когда Конан, перейдя Карпашские горы, подошел к поселению. Не деревня даже, скорее сильно разросшийся хутор. Две собаки, выбежав навстречу незваному гостю, принялись яростно облаивать Конана. Он отогнал собак ножнами меча, демонстрируя при этом, что не нападает, а только защищается. Вышел молодой мужчина, отогнал собак, спросил:

– Чего надо?

– Меня зовут Конан. Сейчас я иду из Заморы. Можно мне у вас переночевать? У меня есть чем заплатить. И еще я хотел бы купить лошадь. Найдется у вас лошадь на продажу?

– Хозяин завтра будет, если дождешься, можешь переговорить с ним про лошадь. Найдется, наверное. На ночлег пустим. Погони за тобой нет?

– Да нет, а почему должна быть погоня?

– Да выглядишь ты странно, Конан из Киммерии. Не охотник, не старатель, не купец, не телохранитель. Если ты по ночам железом деньги зарабатываешь, то может быть и погоня за таким мастером. Нет?

– Ну, в Шадизаре я бы предпочел не появляться в ближайшее время. Но здесь у меня врагов нет.

– Ну ладно, пойдем.

Конан с удовольствием поужинал горячей пищей. К его сожалению, вина или пива ему получить не удалось. Старые запасы выпиты, сказали ему, а новых еще не сделали. По летнему времени место для ночлега гостю определили не в доме, а в одной из пристроек.

Пробуждение снова оказалось ненормальным. Всегда Конан просыпался при малейшей опасности, застать его врасплох никому не удавалось. А тут он проснулся оттого, что один из обитателей хутора выволок его за шиворот на двор. И ткнул кулаком в зубы:

– Тварь проклятая, поджигатель!

Он замахнулся снова, но Конан уже проснулся. Он перехватил руку противника, сгреб его в охапку и швырнул его об стену. Хутор горел сразу со всех сторон. Выскакивали из горящего жилого дома бабы с детьми, суетились возле горящего хлева мужики, выводя лошадей и коров, сараи и амбары горели тоже, но так, что спасать там было уже нечего. Конан бросился в пристройку, где ночевал, и выскочил назад со своим мечом и вещами. Пока он соображал, может ли чем-то помочь хуторянам, разбудивший Конана мужик снова набросился на него, теперь уже с топором в руках. На помощь ему спешили еще двое – один с вилами, другой с топором.

Конану часто приходилось биться ради спасения своей жизни, но такой нелепой ситуации у него еще не было. Он не чувствовал себя в чем-то виноватым, он не испытывал к этим людям никаких враждебных чувств, они были ему даже не опасны – бойцы они были никакие, их размашистые прямолинейные удары он легко отбивал или уклонялся, но они-то атаковали его всерьез. Они не намеревались его схватить или прогнать, они хотели его убить. При этом они перекрывали ему дорогу, пытаясь прижать его к горящему дому. Вот Конан срубил древко вил и тут же топор одного из нападающих вскользь прошел по его плечу.

– Кром!.. – взъярился наконец Конан.

Раз они вынудили его биться всерьез, то пусть получат битву. Они даже не поняли, что до сих пор он только отражал их удары – Конан зарубил двоих, оглушил третьего и бросился к воротам. Ворота были уже открыты – один из мужиков выводил лошадей. Он бросился было на Конан с колом в руках. Принимать мечом удар толстой жерди Конан не захотел и рубанул мечом на опережение. Выбежав за ворота, Конан ухватил лошадь, вскочил на нее и поскакал. Лошадь, напуганная огнем, была без удил и седла, но Конан стиснул ногами бока лошади так, что животное вынуждено было признать власть человека и покориться.