Дмитрий Игуменцев - Ангел мой. Книга первая. В начале времён. Часть I

– "О чем ты?"

– "Сладостная лира мирозданья, сотворенная из звезд. Музыка струн чудодейственна. Человек, замысливший сотворить зло, заслышав ее, изумляется. И если осталась хоть капля добра в его сердце, то свет в нем победит тьму. В суровый час, убоявшись опасности, стоит лишь внять ее мелодии, и отвага множится в груди стократ. Лира та способна рассказать и передать великие события и прекрасные картины. Пением своим она завораживает и чарует. Но никто теперь не в праве владеть ею. В последний раз струн ее касался всевидящий Лег, наш дальний предок и первый король Мериаречья. Он многократно ходил за моря и пересекал сушу от океана до океана. В дальних странствиях ему открылись тайны. И то, что мы часть общего некогда народа. И то, почему пути разъединились. Он утверждал, что все люди на свете в начале времен жили в одном месте. Но потом часть из них, наши предки ушли странствовать по земле, а часть осталась. Лег хотел найти тех, кто остался. Хотел найти благодатное место нашего рождения. Он сравнивал род людской с деревом. Оно растет, а ветви-люди расходятся в стороны все больше и больше. Проходит время и вот с одной ветки уже не видно другую. Народы становятся непохожими друг на друга, каждый со своими традициями, со своей культурой. Но все они по-прежнему присоединены к одному стволу общего дерева и поэтому остаются единым целым. Корни одни на всех. Возможно, лира подсказала ему путь в тот самый благодатный край. Возможно он, найдя тех, кто остался не пожелал возвращаться. Так или иначе Лег оставил лиру на острове. До той поры пока не придет тот, кому будет позволено коснуться ее струн. Тот, кто будет всем сердцем желать слышать музыку всей земли и многих сердец. Но это все легенды. Так они гласят. Что же на самом деле никто не знает"

– "А драконы, может она показать путь к ним?"

– "Возможно"

– "Ты знаешь, брат. Мне кажется, сейчас я начинаю понимать чего хочу. Увидеть живых, настоящих, во всей красе и мощи драконов"

В раннее утро следующего дня многие из команды изумились и замерли. Каждый услышал мелодию, которая не звучала вовсе. Музыка чарующе прекрасная, завораживающая, таинственная, роковая. Она рисовала в воображении величественный и огромный остров полный неразгаданных загадок и потаенных мест. Мотив больше очаровывал, чем пугал образом гигантских существ. Складывалось впечатление, что древний дух прежних хозяев до сих пор обитает в каменных лесах и ледяных водах. Каждый слышал мелодию внутри себя. Поначалу она была совсем тихой, однако с каждым часом становилась все громче. Музыка звучала не для ушей, а для души.

Подступил туман. Редкий, словно дым из печной трубы. Определенно и четко в рваных брешах проглядывались неприступные, каменные берега. Удивление и восхищение вызывали отвесные стены, заслонившие собой солнце. Можно было только гадать, насколько огромны и прекрасны представшие взору земли. Каким-то чудом на крутых склонах укрепились стройные, могучие ели. Где-то дальше, на западе в океане протекала ледяная река. Многие дни пути отделяли её от острова. Но уже в этих краях легкой прохладой ощущалось ее холодное дыхание. Время шло, берег молча и горделиво проплывал вдоль левого борта до тех пор, пока круто не отступил назад, в глубь острова. В центре благодатной бухты возвысились ажурные врата украшенные лепнинами зверей и птиц. Трепет и уважение рождали преставшие фигуры. Они разительно превосходили в размерах живых прообразов и самих людей. И были будто бы созданы в чреве и под воздействием огня. Идеально черные и гладкие, столп пламени выжигал и выплавлял их из скалы, превращая верхний слой в прочнейшее стекло. По краям арки склонились каменные фигуры прекрасных нимф. Они указывали путь далее, в глубь острова. Их безмятежный и ясный взгляд был обманчив. Лишь для бесстрашного и чистого душою человека взор богинь был добрым и приветливым. Но стоит лишь немного усомниться в своих действиях, устрашиться возмездия, или того хуже задумать что-то темное, злое, как в тот же миг лица нимф преображались, обретали ярость и гнев, глаза загорались испепеляющим дотла пламенем. Этот путь был не для каждого. Но никто на корабле не отвернул назад, утверждая, что не для того отправился в странствия за бурлящее море, чтобы покидать соратников при первом же испытании.

Крутым уступом основания гор уходили под воду. И ещё долго оставались видимыми сквозь морскую толщу. Далее вниз простиралась только бездна, черная и безграничная. Создавалось впечатление будто корабль, ведомый ветром, летит в небе. Нимфы – стражи вознеслись до самых облаков. Ничто не скроется от их пронзительного взгляда. И с какой бы стороны не приблизились бы путники, взор богинь все равно будет устремлен на их лица. Каждый по-своему прошел ворота. Кто-то пристально, затаив дыхание, смотрел в глаза нимфам, ожидая худшего, но в ответ получил лишь улыбку. Кто-то узрел их сердитый лик. Но ни один не увидел пламени в глазах.