Юрий Иванович: Мертвое море

Опять-таки, у нас бывало два ежа, здесь их – не менее десятка. Или сотни? Но, по крайней мере, перестук, шлепки и шуршание доносятся с одной стороны. Значит – там берег. Или та самая отвесная скала, с которой я грохнулся. Вот туда я и стал подгребать, кривясь от боли и постанывая как старый ревматик.

Кстати, освещенное окно, оставшееся далеко наверху, так и не удалось рассмотреть сквозь мглистый туман и морок.

Плыть оказалось недалеко, метров сто, сто двадцать. Хорошо, что двигался как топляк, этакое массивное, неповоротливое бревно. Потому и коснулся острых камней на дне аккуратно, не нанося себе новых повреждений. Кое-как умостился среди осколков, встал на колени и внимательно начал рассматривать кромку берега. Открывшуюся передо мной полосу, метров в шесть шириной, укрывал шевелящийся, поблескивающий ковер!

«Крабы! Тысячи! Эпическая гайка! Откуда их столько! И по какому поводу?» – присмотревшись лучше, увидел те самые несколько кусков плоти, окровавленной, изорванной. Они упали следом за мной. Останки моего подлого обидчика? Именно на эти останки больше всего и стремились ползущие полчища морепродуктов. Под панцирями и лапками бесполезно было разыскивать сей момент мои вещи, сброшенные вместе с поясом и разгрузкой. И если бы импровизированный парашют не спланировал в открытое море, удар о камни вогнал бы мои ноги в мои же плечи.

А голова бедовая могла при этом не расколоться вдребезги. И выжить, несколько минут наблюдая не только агонию. Так бы и умирал осознанно, рассматривая, как жвала крабов выедают веки, брови, глаза… Бр-р-р-р! Жуть-то какая! Лучше о таком не думать… Лучше сосредоточиться на проверке внутренних органов.

Один из тестов заключался в том, что я попробовал встать. Получилось, и теперь я стоял пошатываясь. Но врожденная искренность попыталась меня устыдить:

«Не ври! Ты встал не для проверки, а потому что испугался крабов! А так хоть отличные ботинки с высокими халявами защищают ноги чуть ли не по колено. Кто бы тебя напугал еще больше? Дабы ты на сушу выскочил?..»

Легко сказать: выскочил. Тут каждый шаг дался с таким трудом, словно на костылях двигался. Но все-таки вышел на голые камни, с которых ковер из крабов откатывался с недовольным шуршанием. Ха! Все-таки это они меня боялись!

Доказав себе собственную крутость, продолжил осмотр не только берега. Хуже всего оказалось с наличием магической энергии: ноль целых ноль десятых. В связи с чем запоздало пожалел:

«Что за спешка с этой местью? Ну, толкнул меня неизвестный мужчина, ну, обознался, приняв меня за любовника своей супруги, с кем не бывает?.. Следовало отложить разговор с ним на потом, отомстив ему с леденящей изысканностью и с хорошо продуманной фантазией. Зато сейчас бы «починил» себя в течение пяти минут, отыскал бы быстро все утерянное имущество и был бы во всеоружии. Так нет же! Разнес громадный кусок стены и чуть сам не погиб под ее обломками… И кто я после этого?..»

Риторический вопрос, на который ответила все та же нелицеприятная искренность: «Кто, кто… Редкостный холерик! Вначале что-то делает, а только потом думает!»

Кстати, она оказалась права: о том, что мне может еще что-то свалиться на голову, я и не подумал! Ибо не прошел я и десятка шагов среди осклизлых камней, как рядом со мной упал небольшой кусок кладки. И буквально сразу после него кусок камня с обломком деревянной рамы. Слава шуйвам, что погиб не я, а два десятка расплющенных крабов.

Ну да, после такого взрыва со стены еще не один кусок отвалится. А уж если на место событий прибыли какие-нибудь спасатели, следователи или иные мстители, то ради банальной расчистки места событий они не мудрствуя лукаво сметут лишний мусор в пропасть. А там я, весь такой наивно ослабленный, ищу свою разгрузку, пояс, сообразительность и вчерашний день.

Конечно, сразу лучше думать я не стал. Зато глянув вверх, угрожающе попытался сжать кулаки:

– Чего творите, сволочи?.. Ща как брошу… что-нибудь…

Пока возмущался, ноги оказались умней тела и звенящей до сих пор головы, начав уносить самое ценное в сторону, к нескольким громоздящимся друг на друга валунам. А там и мысли умные появились:

«В самом деле, надо переждать… И вообще, когда тут рассвет наступает?»

О том, что в этом мире царит вечная ночь, я предпочитал не фантазировать. Иначе можно и сглазить.

Лучше всех случившееся безобразие рассмотрел Найденов. Он ведь замыкал колонну, а потому видел прекрасно каждого в ней. К тому же предупреждение, полученное от Бориса Ивлаева, заставляло быть начеку.