Александр Тутутченко - Контракт на прежнюю жизнь

Леший открыл форточку с треснувшим стеклом, подошёл к дзеркалу и наклонился над миской с водой, стоявшей на перевёрнутом ящике. Умыв лицо, он уставился на своё отражение в зеркале. Худое тело под глазами синие мешки. Ему не было даже двадцати, но радиация и постоянные раны здорово подсадили ему здоровье. Леший провёл рукой по выбритом наголо черепе, схватил миску с кашей, которую ему оставила София, и вышел на улицу. Там уже вовсю кипела жизнь. Прямо под окном такие же молодые парни возились с машиной, крепили на корпус дополнительные броне листы. Машина выглядела устрашающе. По всему периметру была наварена броня и металлические штыри. Спереди находился внушительный бампер, сваренный с кронштейнов, найденных на каком то подземном складе. Подвеска возвышала машину на добрых пол метра, чтобы легче было ездить по бездорожью.

Весь их лагерь насчитывал меньше сотни человек. Жили они в маленьком посёлке, окружённом высоким забором. Внутри было пару десятков двухэтажных домиков, построенных с брёвен, и листов метала. В конце улицы стояла огромная палатка, в которой жил их главарь именуемый Ублюдком. Добывали они себе еду, и припасы в основном грабежами, и были они обычными мародёрами.

Леший стоял, склонившись на перила лестницы, и поедал кашу. Сегодня им предстоял очередной рейд. На трассе неподалёку часто проходили караваны, они то и были основным источником поживы.

– Ей Отшельник, хорош спать, слезай!

Один из ребят, крутившихся на машине, заметил его и в один прыжок оказался на лестнице. Перевалившись через перила, стал рядом, взял руками немного каши и вкинул в рот.

– Ей не наглей.

– Не жлобись, у меня же нет девушки повара. Сегодня опять на кухне дали по три ложки, а тебя я смотрю, она частенько балует.

Подошедший парень был такой же тощий, как и он, только все тело было покрыто татуировками, а лицо вымазано мазутом. Подружились они благодаря тому, что их постоянно ставили в пару в вылазках. Мало кто хотел дружить со сторонившимся людей Лешим, а вот Никита смог.

– Смотрю, ты уже боевую штукатурку нанёс. Когда выходим?

– Скоро. Сейчас броню навесим, и будем выезжать.

– А Ублюдок я так понял, не едет?

– Да нет, конечно.

Парень в татуировках наклонился к Лешему и уже тише произнёс: – В лагере болтают, что он боится, что его свои же завалят в рейде.

– А с чего его валить то? Он конечно не идеален, но за что его трогать?

– Ты я вижу, со своей бабой совсем хрен на все забил. Хоть как тебя зовут, не забыл?

– Да иди ты.

– Наш атаман говорят, в должок влез. В Черном Городе долгов набрался.

– Что-то я не заметил, что мы жить лучше стали.

– Так он для себя о своём светлом будущем печётся. В лагере уже жрать нечего, если сегодня снова ничего не выловим, то уже вечером будет он висеть на вон том дереве – Никита показал пальцем на разлогое дерево, растущее у самого края посёлка.

– Да ещё одна бойня явно пойдёт нам на пользу. С такими успехами уже к лету нас пару человек останется.

– Лучше уж так, чем с голодухи подыхать.

– Лучше умотать отсюда.

– Далеко ты убежишь со своей барышней? Или мутанты сожрут или свои же подстрелят.

– Ей вы двое! Какого черта поставали! Быстро вниз скоро выезжаем! – окрикнул их здоровенный бородатый мужик с множеством татуировок на лице, в старом бронике на голое тело и серых трениках.

– Погнали, лучше их не ворошить раньше времени.

– Слушай Никита, я на минутку, на кухню забегу, прикроешь, а?

– Вам ночи было мало? Ну, беги, скажу, что тебя собаки скушали, если что.

Никита улыбнулся и перевалился через перила обратно на автомобиль.

Леший поставил миску и сбежал следом, пробежал мимо автомобиля и направился в другую сторону лагеря к маленькому домику, исполнявшему роль общей кухни. Здесь готовила еду его София. Он дёрнул дверь и на полном ходу влетел в здоровенную тушу Немца. Тот даже с места не сдвинулся.

– Я же сказал только что… что мы… выезжаем.

Немец проговорил все слова очень медленно, акцентируя внимание на каждом слове.

– Да я на минуту, попрощаюсь и пойду.

– Не переживай твоя баба в норме, привет тебе передавала, так что иди.

– Всего минута…

Договорить ему Немец не дал. Сам по себе он был нетерпелив, а ещё и, учитывая то, что София в своё время выбрала не его, а худого и неприметного, по его мнению, Лешего, то объяснять ему, что от него хотят, ещё раз, ему совсем не хотелось. Ударил он Лешего так, что тот выпал на улицу.

– Если не будешь у машины раньше меня, получишь ещё раз.