Евгения Полянина: Тень

Когти волка клацали по земле, выцарапывая крошки асфальта.

Его дыхание наполняло замкнутое пространство под аркой.

Катя уткнулась спиной в стену. Это просто сон, да? Тот самый момент, когда просыпаешься и осознаешь, какие глупости снятся.

Мощная лапа вырвала кусок асфальта. Ком ударился о стену и раскололся.

А освободившийся волк стоял перед ней, скаля черные, как мазут, зубы. Каждый клык был размером с небольшое лезвие.

Катя начала отступать вдоль стены.

– Уходи, – прошептала она. Потом закричала: – Уходи! Убирайся! – и добавила почти шепотом: – Пожалуйста.

Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она слышала волчье дыхание и завывание ветра.

«Он съест меня, он точно съест. И ничто в целом мире не сможет меня спасти».

Волк скалил зубы, наступая. Согнул лапы, готовясь к прыжку.

Катя зажмурилась. Потому что больше не могла смотреть.

Она услышала гудок, открыла глаза: свет фар резанул темноту. Волк исчез, опал на землю, как лужа, и исчез. В арку вкатила машина. Катя заметила водителя: тот отчаянно моргал, стараясь прогнать видение.

Если бы он только знал!

Если бы она сама понимала.

Оцепенение прошло, и Катя, не дожидаясь, пока машина проедет, побежала.

Она не помнила, как добралась до школы, не помнила, как приземлилась за парту, как с ней разговаривал Гоша. Катя сжалась, замкнулась в собственном мире: закрывала глаза и видела скалящуюся пасть. Страшно было даже моргать.

Но здесь, в школе, людно, здесь, в школе, волк не станет нападать.

С этим можно жить, ведь так?

Просто никогда не оставаться одной.

– Слушай, – сказала она Гоше, когда уроки кончились, – можно я у тебя переночую?

Гоша уставился на нее с недоверием.

– У меня? – переспросил он. – В двухкомнатной квартире с пятилетними близнецами, котом, собакой и тетей Леной из Питера? Кто ты такая и что сделала с моей подругой?

Катя пожала плечами. Сейчас компания была ей как раз кстати.

– Ладно. – Гоша поднял руки, на его футболке красовалась надпись: «Последняя чистая майка». – Только учти, у нас даже рыбки шумные.

Они вышли на крыльцо. Небо на севере затягивали тучи, воздух наполнился духотой.

– Скоро гроза, – указал на небо Гоша. – Выбирай: раскладушка или старый добрый спальник?

Катя не отвечала. Она уставилась на девушку-туристку. Ту самую, которую видела вчера в окно автомобиля. Вернее, на ее более уставшую и помятую версию. Скатанные в сосульки волосы, грязный топ, взгляд такой же, как у всех учеников после шестого урока. Но девушка бодрилась как могла. Она разговаривала с одноклассницей Кати – блондинистой Машей, и, кажется, та только что кивнула в их сторону.

Туристка улыбнулась, поправила лямки огромного рюкзака, который на вид весил больше, чем она сама, и двинулась прямо к Кате.

– Прошу прощения! – Она достала из кармана бумажку и прочитала: – Ты Макарова Екатерина Викторовна, да? Твоего отца звали Виктор? Виктор Макаров?

Она взмахнула бумажкой, как будто это значило что-то невероятно важное, Катя отступила на шаг.

Она боялась волка – и это был свежий страх. Он приходил и уходил волнами. Страх вспоминать отца жил все время. И теперь поднялся из глубины души. Туристка ведь не могла просто так подойти и спросить – шутки ради. Связано ли это с тенью волка? С потерей памяти?

Отец ушел, когда ей было пять. Она помнила очень мало: какими холодными и шершавыми были у него руки, как он называл ее Пэт – от английского pet – питомец, как трепал по голове. И как нес ее в тот последний день из парка аттракционов – маленький комочек на его больших и сильных руках.

А потом ушел, оставил маме короткую записку, что-то вроде: извини, не могу больше.

Катя подняла взгляд на туристку. Та немного наклонилась и заглядывала ей прямо в глаза.

– Эм… да, – пробормотала Катя, стараясь собраться с мыслями и как-то связать их со словами, – Виктор. То есть да, мое отчество Викторовна, а фамилия Макарова. Логично, что так его и зовут. Вы… – Катя моргнула. – Вы знали моего отца?

– Лично не знала. Я… Ох. – Туристка убрала бумажку в карман, вытерла руку о штанину и протянула Кате: – Я Анна. Приехала сюда из Чехии, чтобы с тобой познакомиться.

– Катя, – зачем-то назвалась Катя. Она неловко ответила на рукопожатие.

– А я Гоша, – пробормотал Гоша под нос, – но это, очевидно, никого не волнует.

И он был прав, потому что ни Катя, ни Анна больше не обращали на него никакого внимания.

«Туристка из Чехии, – подумала Катя, – знала моего отца. Не лично. Волк». Она зажмурилась. Анна смотрела на нее с прищуром.