Сергей Плотников - Техническое задание [litres]

Проклятье. Надо поторопиться уже. Пусть «автобус» до Ундерхаана сегодня повезет только меня, но совсем наглеть тоже не стоит – транспорту сегодня туда-сюда ещё несколько раз придется мотаться. Шайтан, поел – и опять в сон потянуло… Только не надо думать, что я вместо полезного сна прозанимался какой-то фигней: смешно, но я в прямом смысле… эээ, заработался. Моя часть Проекта вышла наконец на что-то, напоминающее финальную стадию… Точнее, её туда выпихнули пинком, что спокойствия само по себе не добавляло. Несмотря на свой текущий биологический возраст и то, что присоединился к НПО позже всех, лично моя ответственность от этого меньше не стала. Честно говоря, я вообще не очень понимаю, как наш босс всё это санкционировал: авантюра же чистой воды, если так подумать! Совсем не похоже на Абишева… При этом освободить меня от бесполезного сидения на практике в школе всю первую половину лета никто даже не подумал – положено же. Наверное, я этого никогда не пойму…

– Привет, Тархан, – привычно поприветствовал я пилота «автобуса» и получил в ответ меланхоличный кивок. Да-да, я не оговорился – именно пилота: пассажирский «шаттл», обычно возящий людей и их багаж от владений Тогжана Абишева до города Ундерхаан и назад – катер, точнее Судно на Воздушной Подушке, СВП. Лично я пользовался аппаратом больше всех – зимой, весной, осенью каждый будний день Тархан вёз меня в город, учиться, и подбирал после занятий. Обычно, зная расписание единственного школьника на весь «санаторий», всегда находились попутчики, но я уверен – машина продолжала бы ходить и ради меня одного. Тут это в порядке вещей: ребёнок должен учиться, и – точка. Да что там говорить – я лично знал пару одноклассников, ради которых ежедневно гоняли с удалённого военного городка десантный Ми-8!

Да, тут следует дать небольшое пояснение: в этой Монголии далеко не так пустынно, как в той, оставленной мной в другом мире. Того же Абишева знает вся округа, но не сказать, что он прямо так сильно выделяется со своим экзотическим бизнесом. Более того, никто не удивляется, что высокотехнологичным оружием занялся монгольский бек – регион тут такой. Территория округа просто идеальное место для размещения военных аэродромов и баз, артиллерийских и прочих полигонов – вообще-то тут больше почти ничего и нет. В сухой степи не растёт ничего, кроме степной же травы, не самой сытной пищи для овец и лошадей. По сравнению с другими нечерноземными регионами Империи коммерческая эффективность скотоводства тут под большим вопросом. Зато военных объектов тут как блох на собаке – даже космодром есть. Такой секретный, что местные с удовольствием пересказывают друг другу байку – мол, это единственная территория во всей Монголии, по периметру которой везде стоит забор! Завирают, разумеется – заборы есть не только вокруг космодрома, но байки, что кто-то отправился в степь, улёгся полюбоваться звёздами и мгновенно протрезвел, потому что в ста метрах упал крупнокалиберный снаряд, тут рассказывают регулярно.

Впрочем, тут почти все разговоры или об армии, или крутятся вокруг – при такой концентрации оборонных объектов на единицу территории и отсутствии любого другого выбора, чуть ли не девять десятых всех жителей так или иначе служат или работают по свободному найму на ВС Великой Империи. Мужчины чаще служат, женщины – чаще работают, как прикомандированные гражданские специалисты, хотя в местную армию принимают без различия по полу, и получить погоны на плечи – вопрос только собственного желания. Есть и военная обязанность – точно такая же, как в моей родной РФ. Правда, в отличие от России, вяловато действующей на фронте агитации службы в Вооруженных Силах [9], Великая Империя очень хорошо смогла поставить этот процесс. А уж в Монголии, где, кроме армии, выбор возможной работы очень небольшой и не самый интересный, практически все жители от мала до велика вообще готовы подписаться под словами «не служил – не мужчина». С другой стороны, в тлеющие очаги «горячих точек» здесь всегда посылают только добровольцев, а вынужденная аскеза и регулярность жизни вкупе с физическими нагрузками дают хороший шанс сдвинуться с «мёртвой точки», двигаясь по одному из двух официально поддерживаемых государством Путей…

Я развернул на планшете окно терминала, занёс руку над виртуальной клавиатурой – и с раздражением спрятал компьютер назад в сумку: башка совершенно не варила после вчерашнего. Оставалось уставиться в окно – монотонный пейзаж, не меняющийся в течение всей поездки, действовал даже на хорошо выспавшихся людей, благо СВП-«автобус» двигался так плавно, как будто действительно шел по воде. Степь только кажется ровной как стол – тут есть и холмики, и норы пресловутых сусликов, которые никак не разглядишь в траве, а вот чего нет – так это дорог. Точнее, дороги есть – времянки, накатанные армейскими грузовиками с огромными колёсами, которые для любого другого наземного транспорта проходимы мало – ну, кроме БТР и танков, конечно. Излюбленное средство передвижения коренного населения тут – кроссовый мотоцикл: тоже можно въехать куда не надо, но не опаснее, чем на лошади. И гораздо быстрее. Тут у большинства парней двухколесные средства передвижения лет с двенадцати-тринадцати – а иначе «не пацан!» Для местных монголов степь как дом родной, а вот регулярно теряющихся деток офицеров ищут по персональным спутниковым маячкам – ещё одна штука, без которой ни один нормальный человек за дверь не выйдет, даже взрослый. Впрочем, как я уже и говорил, Степь всё равно регулярно получает свои жертвы – вышел и растворился в бескрайних просторах, как кусок сахара в горячем чае. Кости иногда потом находят – случается, что и через десяток лет…