Геннадий Авласенко - Пещера

– Куда?

– Сейчас я ему всё объясню! – откупоривая очередную бутылку, заторопился Витька. – Значит так…

Он многозначительно замолчал и сделал первый глоток, после чего содержимое бутылки убавилось самое малое на треть.

– Лопнешь! – предупредила Наташа, глядя на Витьку не то с сожалением, не то с восхищением. – Или ещё чего случиться… некрасиво будет…

– Попр-рошу не перебивать! – Витька сделал ещё один, более чем солидный глоток. – Так вот, мы… то есть, я и эта вот влюблённая парочка…

И Витька лихо опрокинул в рот жалкие пивные остатки.

– И куда льёт? – задумчиво проговорила Наташа. – У Сергея две штуки вылакал, тут уже за третьей полез…

– Жалко, да? – окрысился Витька, лаская в руке третью бутылку. – Не думал, что ты такая жадина!

– Сам дурак!

Наташка выразительно покрутила пальцем у виска и снова занялась зеркалом.

– У него вчера был тяжёлый день! – вступился я за друга. – Исключительно тяжёлый!

– У него все дни тяжёлые!

– Значит, так! – Витька принялся собственными зубами отковыривать пробку третьей бутылки, но пробочка попалась с норовом и никак отковыриваться не желала. – Значит, дела вот в чём…

И тут я вспомнил нечто, чрезвычайно для меня важное, и, вежливо подхватив Виктора свет Андреевича под костлявый локоток, почти бегом поволок его в сторону, подальше от Наташи.

– Мистер, пару слов для прессы! Только тихо!

– Давай! – Витька наконец-таки сладил с упрямой пробкой, выплюнул её себе на ладонь и понимающе улыбнулся. – Это ты насчёт вчерашнего?

– И вчерашнего тоже! – снова уклонился я от прямого ответа. – Так что там, ты говоришь, было вчера?

– А что было вчера? – удивился Витька.

– Я сейчас, ребята! – послышался голосок Наташи, и вслед за этим гулко хлопнула входная дверь.

Витька невольно покосился в ту сторону.

– К Серёге своему помчалась, – сообщил он мне с заговорщицким видом.

– Да неужели! – удивился я. – А я думал: за пивом!

Не отвечая, Витька подошёл к окну и принялся внимательно смотреть вниз. Что он там хотел разглядеть – непонятно, ибо Серёгину «тачку» отсюда вряд ли можно было увидеть.

– Минуты не может прожить, чтобы…

– Чтобы что? – вежливо поинтересовался я.

– Чтобы то! – продолжая исследовать что-то за окном, Витька не забывал и про пиво. – Уже и к машине ревнует!

– Завидуешь?

– Сочувствую! Ему! Разве это девчонка?! Язва ходячая!

– Ну, это она с тобой только… – резонно заметил я. – Вы – прямо как кошка с собакой…

– Ах да, я и забыл! – Потеряв всяческий интерес к творящемуся за окном, Витька вновь повернулся в мою сторону. – Ты же у неё этот, как его… Хранитель семейных тайн… так, что ли?

– Приблизительно. Так что насчёт вчерашнего?

– А что вчера? – Витька пожал плечами. – Нормально вчера! Мне даже понравилось. А ты чем недоволен?

Витька заметно оживился.

– Слушай! – он двинул меня локтем в бок. – Я вчера такую дамочку снял! Пэрсик!

В это время из кухни вышел Жорик.

– Кстати… – совсем я о нём позабыл, – познакомьтесь! Витька! А это – Жора!

Они пожали друг другу руки, а я, внимательно наблюдавший со стороны сию процедуру, лишь вздохнул разочарованно. Увы, кажется, вчера они даже и не встречались!

Я снова оттащил Витьку в сторону… впрочем, это оказалось излишним, ибо Жорик тотчас же устремился в сторону туалета.

– Так как насчёт вчерашнего?

– А, ну да! Я же говорю, такую вчера…

– Слушай, потом про свой «пэрсик»! Меня другое интересует!

Витька пожал плечами.

– Анкетные данные? – деловито осведомился он. – Могу выдать!

– Чьи данные? – Я оторопело уставился на Витьку. – Мои?

– Люськины. Не замужем, точнее, разведённая. Возраст – двадцать пять лет. Что ещё интересует. Где работает?

– Это какая такая Люська? – я вспомнил ресторан и смутно эту самую Люську. – Чёрненькая такая, стриженая?

– Чёрненькая! – с готовностью подтвердил Витька. – Стриженая!

Значит, не она!

– Ну, что тебе ещё рассказать? – Витьке явно не терпелось поскорее покончить с нудным этим занятием и перейти, наконец, к увлекательному повествованию о собственных вчерашних похождениях. – Работает в парикмахерской… живёт… Или это ты уже знаешь?

– Слушай, да причём тут Люська! – не выдержал я. – Я же тебя не о Люське спрашиваю, и не о ресторане! Я спрашиваю: что было потом?

– А я тебе и рассказываю о «потом», – удивился Витька. – Неужели ты ничего не помнишь?

– Ничего! – чистосердечно признался я. – Ресторан хорошо помню… помню, как вышли мы… И всё, как отрезало! Памятник ещё помню…