Антон Корнилов - Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды

– Что там у тебя? – строго прикрикнул на него десятник.

– Будто… – проговорил вислоусый, – в спину как ледяным ветром ударило… Ай! – снова заорал он, подпрыгнув. – Шевелится! В мешке кто-то шевелится!

Гвардеец содрал с себя походный мешок – тот самый, который передал ему Хорек, – швырнул ношу на землю и тут же отпрыгнул от нее, как от змеи. Мешок и вправду несколько раз крупно дернулся. И затих.

Солдатский строй смешался.

– А ну подтянуться! – зарявкал десятник. – Чего поклажей разбросались?! Поднять и продолжать марш!

– Пусть Хорек сам свой мешок тягает! – заявил вислоусый. – А я к этой дряни и пальцем не прикоснусь, пока не увижу, что там такое дрыгается!

– Болван! – бросил вислоусому десятник и лично наклонился, чтобы развязать мешок.

Развязал и, надрывно булькнув горлом, шатнулся в сторону. Лицо его побледнело мгновенно и жутко, будто кто-то сунул десятника рожей в бочажку с мукой. Отплевавшись и откашлявшись, десятник схватил оторопевшего Хорька за ремень, на котором висел закинутый за спину щит:

– Ты где мешок взял, выродок?

– М-мой… – промычал Хорек.

– А то, что в нем?! Откуда?

– Я… это… – окончательно растерялся Хорек. – В трактире… Он мне сам дал! Сам дал, я не воровал! Жирный трактирщик дал!

Десятник оттолкнул его и зычно закричал, развернувшись к голове колонны:

– Господин капитан! Вертаться надо назад!

Крэйг поднял палец вверх, привлекая внимание товарищей.

Те насторожились, прислушиваясь.

За стенами трактира что-то происходило. Через пару минут стало возможным понять – что именно. Приближался многоногий дробный и тяжкий топот, резкие голоса, как вороны, заметались над крышами трактира.

– Служивые возвращаются, – сказал Крэйг. – Чего это они спохватились?..

Гвардейцы ворвались в трапезную через дверь и окна. Окружив четверку, они направили на них копья:

– Стоять смирно!

– Не шевелиться, скотина!

– Только попробуй дрыгнуться, гад!..

Парни и не думали сопротивляться. Только Мюр, поморщив усыпанный веснушками курносый нос, пальцем небрежно отвел маячившее у лица копейное острие, пробурчав:

– Ослобони маленько…

А Манго, прищурившись на гвардейца, оказавшегося напротив, значительно произнес:

– Поспокойней, ладно? А то отберу палку твою да засуну тебе же кое-куда…

– Не советую, братцы-гвардейцы, горячку пороть, – внес свою лепту могучим басом Крэйг. – Попортим вас, не ровен час.

И так веско это было сказано, что гвардейцы мигом поумерили пыл. Впрочем, не только под впечатлением слов здоровяка. Полдюжины поувеченных, разбросанных тут и там недвижимых тел тоже произвели вполне определенный эффект. К тому же, разглядев тела повнимательней, служивые, опустив копья, попятились: кто прижался спинами к стенам, а кого и вовсе выдавили во двор – гвардейцы явно узнали тех, за кем шли по пятам с самого Золотого Рога:

– Гляди-ка, Мартин!..

– Сам Ухорез, собственной персоной!..

– А вон энтот – Рамси Лютый! А вон тот – Стю Одноглазый!..

– Вот тебе и пьянь деревенская! Всю банду положили…

– Что-то не шибко они теперь пьяные-то… Быстро протрезвели.

– Где капитан-то? Сказано: хватать всех, кто в трактире… А как их похватаешь, таких?.. Что делать?..

Капитан не заставил себя долго ждать. Он влетел в трактир, растолкав солдат, с обнаженным мечом в руках:

– Подайте мне сюда этого жирного сукина сына!.. Где он?

– Мне было б тоже интересно это знать… – не-громко заметил Эвин.

Капитан, едва не споткнувшись о мертвого Гага, остановился как вкопанный, распахнув глаза и ра-зинув рот, в котором моментально онемел гневный вопль. Взгляд его ошалело запрыгал от одного валявшегося тела к другому. Углядев рыжие космы лежащего у окна Мартина, капитан выронил меч.

– Эт-то как понимать? – как-то беспомощно выговорил он, озираясь. – Ухорез? Откуда?.. Что тут происходит?..

– Ничего не происходит, – степенно сообщил Крэйг. – Все уже произошло.

– Было куда как проще, чем с оборотнями на Кабаньем хуторе, между прочим, – вставил Мюр.

– Эт-то… вы их так?

– Ну не вы же… – брякнул чернявый крепыш Манго. – Сам профукал Мартина, сам теперь удивляется!

Крэйг укоризненно помотал головой, а капитан от заявления парня побагровел, затопал ногами, нашаривая пустые ножны на бедре, разинул уже рот, наверное, для того, чтобы отдать приказ солдатам… И кто знает, чем закончился бы для него и его людей этот день, если б не подоспевший вовремя десятник, который повис на плече своего командира, что-то горячо шепча ему в ухо и опасливо поглядывая при этом на четверку, совершенно спокойно стоявшую в центре трапезной – видимо, что-то насчет того, что неразумно связываться с теми, кто без особого труда разобрался с грозной бандой неуловимого Ухореза. Скоро лицо капитана обмякло, кровь отлила от кожи. Он принял меч, услужливо поданный одним из гвардейцев, с лязгом швырнул клинок в ножны и прокашлялся.