Юлия Маркова - Смоленский нокдаун

25 апреля 2018 года 09:45. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».

Президент глянул на севшего напротив него восьмидесятитрехлетнего академика и кивнул своим мыслям. Пожалуй, только этот человек может попытаться проникнуть своим разумом в только что приоткрывшиеся человечеству тайны Мироздания. Был еще, правда Стивен Хокинг, но он уже того – беседует со Святым Петром; а больше из таких мировых светил, пожалуй, никого и нет. Но сейчас тайны Мироздания как бы побоку, ждали они один Бог знает сколько тысяч лет, подождут и еще.

В настоящий момент важнее вопросы практические, главные из которых определение потенциального срока существования Портала и увеличение его пропускной способности. Бросать ради этого увеличения еще одну бомбу как-то не очень хочется. Это все равно, что «ремонтировать» телевизор ударами кулака по верхней крышке – так делали когда-то раньше во времена его молодости. Да, на какое-то время изображение могло улучшиться, но однажды от такой «кулакотерапии» аппарат мог сломаться окончательно и безвозвратно. Поэтому в таких случаях обычно звали специалиста по ремонту телевизоров. Ну, или хотя бы того, кто более или менее подходит по профилю. Команда академика Велихова работала у портала уже четверо суток с лишним, протоколируя все возможные для наблюдения проявления активности Порта, и главе государства уже было известно, что у российских ученых уже есть основания для первых научных выводов и даже первых практических рекомендаций.

Еще раз внимательно посмотрев на своего визави, Президент произнес:

– Евгений Павлович, когда вы просили меня о встрече, вы сказали, что у вас есть для меня очень важное сообщение. Это действительно так?

– Да, Владимир Владимирович, – ответил академик, – когда вы поручали мне заняться темой портала, то поставили перед моей командой несколько важных вопросов, на которые было необходимо получить первоочередные ответы. Начнем с вашего вопроса о стабильности этого образования. Должен сказать, что наши наблюдения никоим образом не выявили никаких признаков его деградации. Из-за отсутствия предшествующих случаев такого рода мы вообще не знаем, что можно считать за такие признаки, но предполагаем, что это может быть снижение пропускной способности этого образования и его переход в первоначальную форму аморфного облака. Так вот, в настоящий момент эта межмировая перемычка не демонстрирует никаких подобных признаков, ее пропускная способность с течением времени незначительно растет, а сопротивление транспортировке материальных объектов снижается.

– Погодите, Евгений Павлович, – произнес президент, – поясните мне, что значат пропускная способность и сопротивление портала, и каким образом вы их определяете?

– Пропускная способность, – сказал академик, – это свойство этого образования пропускать через себя материальные объекты из одного мира в другой, и теоретически должна измеряется в тоннах в час. Пока что мы еще не можем установить точную величину этого показателя, ибо для этого всю переводимую на ту сторону технику стоило бы прогонять через специальные весы, установка которых требует времени и определенных материальных затрат. Пока что эта величина определяется эмпирическим путем и достаточно приблизительно. Например, нам известно, что если в течение одного часа перегонять на ту сторону колонну из тридцати танков, то заметного невооруженным глазом увеличения сопротивления не наступает, а если попробовать перегнать сорок, то такой рост сопротивления уже заметен. Перемножаем количество машин на средний вес каждой и делаем вывод, что пропускная способность этого образования от тысячи двухсот до полутора тысяч тонн в час, причем неважно, в каком направлении идет движение – от нас к ним или наоборот. Люди, которые управляют транспортными потоками, знают об этом показателе и стараются его не превышать, потому что в противном случае у образования начинает резко расти сопротивление, вплоть до того что передвижение между мирами на некоторое время становится невозможным. Сами мы еще ни разу не доводили это образование до полного истощения; пока единственный такой случай известен нам из показаний выживших на нашей стороне немецких военнопленных.

– Очень хорошо, Евгений Павлович, – кивнул президент, сделав пометку в своем блокноте, – даже эмпирическая величина – это уже что-то, на что можно опираться. Но вы сказали, что эта способность незначительно растет притом, что при таких методах изменения показателя выявить просто невозможно…