Сергей Тармашев - Каждому своё 3

Как только спецпалатку упаковали, амбал со своими безропотными блондинами ушел проверять транспорт, и лейтенант повел остальных в частично опустошенный продовольственный склад. Где выделил Антону пару солдат и удалился с остальными догружать аэросани продовольствием. Выданные солдаты потребовали от Антона распоряжений. Почувствовав себя хозяином положения, Овечкин сразу принялся за дело. Он указывал, как разбирать стеллажи, где именно разрезать стенки контейнеров и борта ящиков, посылал Дно в соседние складские помещения, со входов в которые вчера были сняты вражеские мины. Дно составлял список незанятых товарами конструкций и опустошенных незнакомцами контейнеров, и если б не нехватка оборудования для демонтажа, дело двигалось бы еще быстрее. Потом с улицы вернулся Порфирьев и отобрал единственный резак. Оказалось, что ночью температура опустилась сильно за минус сорок, в каньон врывались ураганы, и техника отказывалась заводиться. Поэтому единственный доступный способ ее реанимировать – это нагреть резаком соответствующие элементы масляной системы. Услышав это, Антон искренне понадеялся, что амбал знает, что делает, и ничего не взорвет или не прожжет насквозь. Но злобный нацик посоветовал ему пошевеливаться, потому что погрузка идет слишком медленно, и ушел.

Технику троица Порфирьева завела. К счастью, обошлось без эксцессов. Но самому Антону это вышло боком, потому что вернувшийся Порфирьев заявил, что экспедиция не укладывается в сроки, и заставил работать всех. Пришлось вместе с солдатами таскать нарезанные листами борта контейнеров и штанги разобранных стеллажей. Без усилителей конечностей много Овечкин унести не мог, но это не остановило амбала. Он объединил Антона в пару с Дном и все равно отправил заниматься неквалифицированным трудом. Овечкин пробовал возразить, что без него процесс подбора материалов забуксует еще сильнее, но контуженый мизантроп изрек, что с подбором материалов все и так понятно, а рабочих рук не хватает. Пришлось надрываться на погрузке до тех пор, пока лейтенант со своими бойцами не закончил грузить аэросани. Только после этого мизантроп в погонах отстал от Антона, приказав ему заниматься демонтажом конструкций.

За полтора часа до окончания цикла антирада Порфирьев наконец-то приказал закончить сбор материалов для крыши и разрешил грузиться на транспорт. Пока все, навьюченные поклажей, в последний раз брели по длинным, погруженным во мрак, грязным коридорам Росрезерва, Овечкин улучил минуту, выключил фонарь и отстал от остальных, укрывшись за дверью продовольственного склада. Убедившись, что его отсутствия никто не заметил, он достал заранее приготовленный острый кусок какой-то железки и торопливо нацарапал на металлической дверной створе послание кровожадным незнакомцам. Уложившись в несколько строк, он убедительно попросил их не минировать складов, воздержаться от агрессии и проявить спокойствие, свойственное цивилизованным людям. Антон указал, что его команда немногочисленна, неагрессивна и не представляет ни для кого угрозы. После чего призвал незнакомцев к мирному диалогу и попросил изложить свои намерения здесь же, под его постом.

– Овен! – рычание Порфирьева на фоне шипения помех прозвучало слишком чисто, и Антон понял, что нацик-человекофоб пошел его искать и находится где-то совсем близко. – Чем ты занят, твою мать?! Ты вроде как больше всех хотел уехать!

– Я здесь! – Антон отбросил железку и подхватил с пола заранее оставленный неподалеку лист разрезанной надвое боковой стенки складского контейнера. – Решил взять с собой это! Лист гофрированный, прочный, он подходит нам для крыши!

Не дожидаясь, пока амбал приблизится к воротам склада, Овечкин взвалил на себя тяжелую ношу и поковылял по мрачному коридору, светя под ноги нашлемным фонарем. Растворившийся в темноте силуэт Порфирьева появился рядом неожиданно и незаметно, Антон даже не понял, в какую именно секунду это произошло. Но дойти до складской воротины капитан не успел и нацарапанного послания не заметил. Амбал подхватил металлическую гофру с дальней стороны, облегчая Овечкину ношу, ничего не сказал, и они без эксцессов дотащили лист до грузового прицепа. Ворота в Росрезерв затворили и придавили каким-то крупным обломком, и Порфирьев даже не стал их минировать, чем сильно удивил Овечкина. Колонна медленно выползла из окутанного пыльной радиоактивной темнотой каньона на поверхность окутанной пыльной радиоактивной темнотой пустоши и двинулась куда-то сквозь завывающую ледяным ветром грязную ночь, которая на самом деле являлась днем.