Генри Олди: Бык из машины

– Очень хорошо, – сказала Талия.

Кажется, она спрыгнула с Миноса.

– Это пройдет, – заметила Аглая. – Все проходит, знаете ли.

– Никто не заметит, – уточнила Ефросина. – Паралич временный, будь уверен, зайчик.

Талия присела рядом с Миносом на корточки:

– Привет от Паучка. Сперва он хотел, чтобы мы сломали вам колени, но передумал. В конце концов, колени его внука остались целы, это было бы несправедливо. Вы уйдёте достойно, без переломов. Человек в годах, переусердствовал с девочками в бане. Три девочки, явный перебор. Сердце подгуляло, бывает.

– Ага, – хихикнула Ефросина. – После того, что зайчик мне тут устроил…

Она спрыгнула с полка́ – это Минос видел. Зрение начало восстанавливаться. Жар усилился, дышать стало труднее. От эфирных масел началось головокружение.

– Терморегулятор, – велела Талия. – Ставь на максимум.

Аглая открыла дверь:

– Пошли, девчата. Подождем в бассейне.

– Ешь, это вкусно.

– Я сыт.

– Чепуха, – сказала Эфра. При каждом взгляде, украдкой брошенном на сына, ее глаза начинали подозрительно блестеть. – Тебе надо хорошо питаться и много спать.

– У меня живот растет. Я всю задницу отлежал.

– Не знаю, как живот, а щеки у тебя впалые.

– У меня щеки, как у хомяка.

– Ты в курсе, что такое принудительное кормление? Зонд вводится через нос в желудок или двенадцатиперстную кишку…

– Мама!

– Я уже много лет твоя мама. Почему ты ешь дедово отвратительное рагу и не ешь мой суп? Мой чудесный суп с куриными тефтельками?!

– Всё, ем. Ты же не отстанешь…

– До конца.

– До конца. До моего бесславного конца. Тут поблизости не бегает кабан-мутант? Я бы с удовольствием отдохнул от вас с дедом.

– Не выйдет. Я пойду с тобой на охоту.

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты съел этого кабана. Печенку, голяшку, окорок. Съел целиком. И лег спать в палатке не позже десяти часов вечера.

– Прекрасные тефтельки. Кабан отменяется, ты превзошла саму себя. Мама, я хотел тебя спросить…

– Он его вывез.

– Кто? Кого?

– Твой дед. Вывез Дедала Эвпаламида из Кекрополя, вместе с женой. Обвинения сняты, Дедал в Кимах, заведует кафедрой аэродинамики в Кимском федеральном университете. Он сам напросился на преподавательскую работу. Твой дед сказал, что в долгу у детектива Эвпаламида, а значит, надо позаботиться о его родителях. Как минимум, обеспечить программу защиты свидетелей.

– В долгу?

– Ну, он так сказал. Ты же знаешь, деда иногда трудно понять.

– А сам детектив?

Эфра долго молчала.

– С ним сложнее, – наконец произнесла она. – Я хотела тебе рассказать, но забыла. А ты не спрашивал…

– К нему нельзя, – объяснила медсестра за стойкой.

Мужчина улыбнулся:

– Я – его близкий друг. Я волнуюсь за него.

– К нему нельзя. Он еще не пришел в сознание.

– Сделайте для меня исключение.

– Вы из полиции? Сослуживец?

– Можно сказать, что да. В определенной степени.

– Я должна позвонить заведующей отделением.

Медсестра потянулась к телефону, но мужчина перехватил ее руку. Он держал аккуратно, но крепко – не вырваться.

– Не нужно, – посоветовал он. – Стойте, как стоите, и все будет хорошо.

В стеклянную дверь вошел другой мужчина, повыше ростом.

– В какой палате лежит детектив Эвпаламид? – спросил высокий у медсестры.

– В третьей.

Из глаз медсестры потекли слезы. Мелкая, как школьница, она была насмерть перепугана. Ее цыплячье запястье по-прежнему оставалось в кулаке первого мужчины. Косточки еле слышно похрустывали.

– Хорошо. Спасибо, вы нам очень помогли.

Высокий прошел по коридору, открыл дверь палаты и исчез внутри. Некоторое время было тихо. Потом из палаты вышли две санитарки в комбинезонах оливкового цвета. Одна потирала локоть, другая с неудовольствием глядела на пятно крови, украсившее ее рукав.

– Кончай с этим, – велела Аглая. – Он сексист, я вижу.

– Ага, – хихикнула Ефросина.

Свободной рукой она выхватила безыгольный инъектор. Тончайшая струйка раствора под давлением пронизала кожу мужчины на шее, чуть пониже челюсти. Мужчина глубоко вздохнул, приоткрыл рот и грудой тряпья сполз под стойку. Изо рта на грудь потянулась липкая слюна.

– Звони эвакуаторам, – бросила Талия. – Будем вывозить мальчика. Хорошенький, жаль, если умрет в пути.

– А если в твоей постели? – заинтересовалась Аглая.

– Если в моей постели, тогда не жаль.

– Звонила Ариадна, – уведомил Питфей. – Ты спал, я решил тебя не будить. Сказал, что ты перезвонишь утром. Она передала, что утром не надо, утром она спит. До полудня так точно. Перезвони ближе к вечеру.