Роберт Говард - Брат бури

И тут дядюшку Джоэля вроде как прорвало.

— Да! — дико завопил он. — Да! Да! Да! Это я повытаскивал пули из всех твоих патронов! И это я ускользнул от тебя в ущелье и предупредил отряд самообороны, что ты уже близко! Слышишь ты, проклятый маньяк! Когда вчера я отсылал те деньги назад старику Клинтону, я попросил его в записке, чтобы они с моим Биллом разработали план, как тебя схватить, и это я умолял его, чтобы он вызвал людей шерифа и отряд самообороны, и это я завел тебя в засаду!

Я тупо смотрел на дядюшку Джоэля, полностью парализованный его ужасными речами. А дядюшка прям-таки бесновался.

— Лично я никогда не хотел никакой войны с Клинтонами! — взвизгнул он наконец. — Это ты втянул меня в эту кошмарную кровавую кашу! Ты представляешь собой ужасную угрозу обществу! А теперь счас же выпусти меня отсюда!

— Вот уж никогда не думал, что мне суждено дожить до того, чтобы услышать такое! — пораженно пролепетал я. — Чтобы купить постыдный мир, ты пошел на то, чтобы предать родного племянника, отдав его, точно невинного агнца, на растерзание этим позорным волкам?! Боже мой! Впрочем, ладно.

Я проделал сюда из Невады немалый путь, чтобы защитить ничем не запятнанную честь нашей семьи, и я сберегу ее любой ценой! Хочешь ты того или нет!

Дядюшка Джоэль глухо застонал и со стуком осел на пол, а снаружи послышался пронзительный крик старика Клинтона:

— Вперед ребята! Вперед и кончайте с ним, будь он проклят! Он взорвал мой дом! Он похитил покой моей семьи! Он чуть не до смерти изувечил моего сына!

— Слушай, ты, Элкинс! — заорал вслед за стариком шериф. — Если ты счас же не выйдешь сюда и чтоб руки держать вверх, мы возьмем этот дом штормом!

— Плевать я хотел! — заревел я. — Начинайте свой поганый шторм, и я мигом превращу его в такой страшный горный ураган, какого вы тут, в вашей доморощенной Аризоне, отродясь не видывали!

И дабы подчеркнуть всю серьезность сказанного мною, я тут же метким выстрелом сбил с шерифа шляпу. После чего кое-кто из толпы открыл огонь по дому. Но тут поднял руку капитан кавалеристов и крикнул мне:

— Послушай, Элкинс! Я хочу поговорить с тобой! Не стреляй!

Он с очень важным видом подъехал к окну, нахмурившись, посмотрел на меня снизу вверх и сказал:

— Мой мальчик! Подумай сам! Не можешь же ты один сражаться со всей армией Соединенных Штатов!

— Я не твой мальчик! — придя в страшную ярость, заревел я в ответ. — Я — Брекенридж Элкинс, лучший боец, когда-либо спускавшийся на вашу паршивую равнину с гор Гумбольта! Я могу одолеть любого гризли в честном бою! Мне не раз случалось ловить за хвост горного льва! И я успею трижды укусить гремучую змею, прежде чем она соберется меня ужалить! Начинай свой шторм, как только будешь готов, ты, недоделанный годовалый телок с медными пуговками на брюхе! Идите сюда все, и я проверчу не меньше дырочек в ваших голубых мундирах, чем их провертел мой папашка в великой битве у Бизоньего Ручья!

Капитан побагровел, и он закашлялся, и он даже вроде как начал задыхаться, и что-то такое бессвязно залопотал, брызгая слюной во все стороны, и как раз тут появился какой-то старый седобородый хрыч, и он протолкался через толпу и закричал в мою сторону:

— Я есть главный почтмейстер Зуба Пилы! У меня тут срочное заказное письмо для мистера Брекенриджа Элкинса!

Он перебросил записку в открытое окно, а я поймал ее одной рукой, не выпуская из другой винчестер, и распечатал, и начал читать. А старый хрыч тем временем очень спокойно развернулся, снова протолкался через толпу и смылся. И вот что я прочитал:

Дорогой Брекенридж! До меня дойти о тебе какие-то странные слухи. Какою черта ты торчишь в этом давно эатупевшем Зубе Пилы? Ведь тамошние ребята — они никакие нам не родичи. И даже фамилия ихняя пишется совсем иначе: Г-о-р-ф-е-л-ь. А еще тою лучше, приезжал бы ты сюда, к нам.

Твой нежно любящий тебя дядюшка, Джоэль Гарфильд, Винтовочное Дуло, Аризона.

P. S. А ту семейку, с которой у нас тут вышло что-то вроде вендетты, мы сами давным-давно вышвырнули из нашей местности, но ты все равно приезжай, потому как я сильно хочу с тобой повидаться, да и все остальные наши родичи — тоже хочут!

Прочитав такое, я тупо воззрился на тело, продолжавшее исторгать приглушенные стоны, лежа на полу.

— Так, значит, ты — вовсе не Джоэль Гарфильд, приехавший сюда из Гваделупы, штат Техас, в шестьдесят девятом году? — непослушными губами прошептал я.

— Не-а! — злобно ответил мой бывший дядюшка Джоэль. — И никогда им не был! Я — Джозеф Эль. Горфель! И я приехал сюда из Канзаса, и тому нету еще и десяти лет!