Нил Гейман - Одд и ледяные великаны [иллюстр.]

– Локи, – спокойно сказал лис. – Кровный брат богам. Самый умный, самый острый на язык, самый блестящий из обитателей Асгарда [1] Асгард (др.-исл. Ásgarðr – «ограда асов») – в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов. Один из трех космогонических миров германо-скандинавской мифологии, созданных триадой богов-демиургов: братьями Одином, Вили и Be. Асгард – это мир богов-асов, небо и будущее; Мидгард – это мир людей, земля и настоящее; Хель – это подземье, мир умерших предков и прошлое. За пределами созданного тремя богами космоса лежит Утгард, «внешнее отгороженное пространство», трансцендентный мир демонической магии, неподвластный законам асов, иногда отождествляемый с Етунхеймом, королевством великанов. , по крайней мере, так говорят…

– Блестящий? – фыркнул медведь.

– Ты бы и сам попался на эту удочку, – сказал лис. – Любой бы попался.

– На какую удочку? – спросил Одд.

Быстрый взгляд зеленых глаз, вздох – и лис начал.

– Я расскажу тебе. И ты поймешь. Такое могло случиться с каждым. Итак, Асгард. Обитель могущественных – город посреди долины, окруженный неприступной стеной, которую выстроил для нас Ледяной великан. И только благодаря мне, позвольте добавить, мы избежали безрассудно высокой – просто-таки великанской – оплаты за эту работу [2] В «Младшей Эдде» рассказывается, что Асгард был построен каменщиком-великаном с помощью его коня, и за это асы должны были отдать великану солнце, луну и богиню Фрейю. Но бог Локи, превратившись в кобылу, отвлёк коня от работы, и, поскольку великан-строитель не уложился в оговоренный срок, боги избежали расплаты. .

– Фрейя [3] Фрейя – богиня любви и красоты. Имя богини переводится как «госпожа». , – сказал медведь. – Великан хотел забрать Фрейю. Самую прекрасную из богинь, не считая, конечно, моей дорогой Сиф [4] Сиф (Сив) – богиня плодородия, жена Тора. . А еще он требовал Солнце и Луну.

– Если прервешь меня еще раз, – сказал лис, – один раз, я не только перестану рассказывать, я вообще уйду, а вы двое останетесь добывать себе пропитание самостоятельно.

– Да, но… – заговорил медведь.

– Ни слова !

Медведь замолчал.

Лис продолжил:

– В великолепном большом зале Одина собрались все боги – пили медовуху, угощались и рассказывали байки. Они пили, хвастались, боролись, опять хвалились кто чем и пили – и так ночь напролет, до утра. Женщины давно ушли спать, поэтому огонь в каминах почти погас, и многие боги уснули не сходя с места, пристроив голову на столе. Даже великого Одина на высоком троне сморил сон, его единственный глаз был прикрыт – тоже спал. Но был кое-кто среди богов, кто пил и ел больше других, а сна ни в одном глазу. Это был я, Локи по прозвищу Небесный Скороход, бодрый и трезвый – да-да, как стеклышко…

Медведь издал негромкий звук, на всех языках мира означающий недоверие – эдакий полухмык-полукхек. Лис бросил на него острый взгляд.

– Я сказал – ни слова…

– Это было не слово, – прогудел медведь. – Это был звук. Ну? Значит, ты не был пьян.

– Да. Не был. И такой вот не-пьяный я вышел прогуляться в башмаках для хождения по воздуху, и поднявшись до верхушки стены вокруг Асгарда, заглянул за стену. Под стеной, вся залитая лунным сиянием, стояла и смотрела на меня красавица, какой свет не видывал. Кожа ее была молочно-белой, волосы золотыми, а губы и плечи – само совершенство. Голос ее, – а она обратилась ко мне, – напоминал звуки арфы:

«Приветствую тебя, храбрый воин».

«Приветствую и я тебя, – сказал я. – Приветствую тебя, о прекраснейшее из созданий! – Тут она мило рассмеялась, глаза ее блеснули, и я понял: понравился. – Что вынудило такую юную особу скитаться в одиночестве в столь поздний час, когда волки, тролли и прочая нечисть разгуливает на свободе? Не изволишь ли воспользоваться моим гостеприимством – гостеприимством Локи, могущественнейшего и мудрейшего из мужей Асгарда? Будь гостьей в моем доме, не пожалеешь, обещаю!»

«Не могу я принять твое приглашение, о храбрейший и красивейший из мужей, – сказала она, и луна сверкнула в ее глазах, похожих на сапфиры, – несмотря на то, что ты такой высокий, и мужественный, и невыносимо привлекательный. Я обещала отцу – королю из далекой страны, что не отдам ни сердца, ни губ своих никому, кроме человека, добывшего одну вещицу».

«И эта вещица…?» – я был готов принести все, что она назовет.

«Мьёллнир, – сказала красавица. – Молот Тора».