Нил Гейман - Одд и ледяные великаны [иллюстр.]

Медведь остановился перед хижиной, и Одд наполовину слез, наполовину свалился с медвежьей спины. Встав на ноги при помощи костыля, он сказал:

– Спасибо.

Медведь как будто качнул головой, а может, Одду просто почудилось в неверном лунном свете.

Раздалось хлопанье крыльев, и неподалеку на снег приземлился орел. Он склонил голову набок и глядел на Одда медовым глазом. На месте второго глаза зияла пустота.

Орел подошел к двери. Лис уже был тут как тут, сидел по-собачьи. Медведь тоже передвинулся поближе к хижине.

Одд переводил взгляд с одного животного на другое.

– Что? – попытался он сыграть дурочка, хотя было яснее ясного, чего они ждут. Поэтому он довольно быстро сдался: – Ладно, заходите, – и открыл дверь. И они вошли.

«Из-за кого мы попали в передрягу?»

Одд рассчитывал, что лосося хватит ему на неделю сытой жизни, а то и больше. Но и медведи, и лисы, и орлы – все, оказывается, не прочь отведать копченой рыбы в знак благодарности за то, что доставили до дому. Они трапезничали, пока лосось не кончился, но только Одд и орел наелись досыта. Лис и медведь явно могли бы продолжить.

– Завтра найдем какой-нибудь еды, – сказал Одд – А сейчас спите.

Животные смотрели на него с интересом. Одд сел на соломенный матрас, аккуратно поставив костыль к стене, чтобы утром опереться, вставая с постели. «Постель больше не пахнет отцом, – понял он, укладываясь. – Только сеном». Одд закрыл глаза и провалился в сон.

Ничего путного ему не снилось. Все какие-то обрывки, лоскуты сновидений – не за что уцепиться усталому уму. И вдруг сквозь дрему донесся гулкий бас:

– Я не виноват.

Голос повыше сказал с издевкой:

– Ну, разумеется. Я говорил тебе не трогать это дерево. Ты не послушал.

– Я был голоден. А этот мед так пах! Ты не представляешь. Вкуснее медовухи. Вкуснее жареного гуся. – И тут басовитый голос, до того низкий, что у Одда загудело в животе, сменил тон: – А вообще, кто бы говорил. Не тебе меня судить. Из-за кого мы попали в передрягу?

– Мнится мне, что был промеж нас уговор не мусолить эту тему. Подумаешь, пустяшное недоразумение.

– Пустяшное?!

Тут третий голос, высокий и резкий, проскрипел:

– Тихо!

Стало тихо. Одд повернулся. Угли в печке еще не погасли, этого приглушенного мерцания хватило, чтобы убедиться: кроме него, в хижине никого не было. Если не считать лиса, медведя и орла…

«Не знаю, кто они, – подумал Одд, – но человечиной, похоже, не питаются».

Он сел на кровати, прислонился к стене. Медведь и орел подчеркнуто не обращали на него внимания. Зеленый лисий глаз опалил его быстрым взглядом.

– Вы разговаривали, – сказал Одд.

Животные переглянулись и уставились на Одда. Нет, они не сказали «Кто? Мы?», но это отчетливо читалось в их позах и по выражению на мордах.

– Кто-то же разговаривал, – сказал Одд, – и это точно был не я. Никого другого тут нет. А значит, это вы, ребята. И не спорьте.

– Мы не спорим, – сказал медведь. – Потому что мы не умеем разговаривать. – Потом он сказал: – Упс.

Лис и орел посмотрели на медведя, который со стыда прикрыл глаза лапой.

Одд вздохнул.

– Кто из вас хочет объяснить, что тут происходит? – спросил он.

– Да ничего, – бодро сказал лис. – Подумаешь, несколько говорящих зверей. Было б о чем беспокоиться. Такое каждый день случается. Утром уйдем, делов-то.

Орел посмотрел на Одда единственным глазом. Потом повернулся к лису:

– Говори!

Лис нервно заерзал.

– Почему я?

– Даже не знаю, – сказал медведь. – Может, потому что это ты во всем виноват?

– Ну уж это слишком, – ответил лис. – Все сваливать на одного нечестно. Я же не нарочно. Такое с каждым из нас могло случиться.

– Что могло случиться? – раздраженно спросил Одд. – И почему вы говорящие?

Медведь встал на четыре лапы, произведя немало шума, и изрек:

– Мы можем разговаривать, о дитя смертного, но ты не должен бояться, потому что под этой звериной шкурой мы носим… ну, не шкурой, в смысле, не только шкурой, мы ведь и в самом деле медведь, лис и большая птица, вот ведь беда какая, в общем, мы… на чем я остановился?

– Боги! – проскрипел орел.

– Боги? – переспросил Одд.

– Ага, боги, – вздохнул медведь. – Я как раз к этому и вел. Я Тор, Бог Грома. Орел – Бог Один, Всеотен, величайший из богов. А этот назойливый, ушастый коротышка-лис…