Керк Монро - Тени Ахерона 3. Нисхождение Тьмы

Я слушал и не верил, хотя и осознавал, что все минувшие события вели именно к этому: открытому выступлению коринфийцев против Немедии. Если вкратце, то пышный королевский рескрипт помимо обычных в таких случаях громких фраз о чести, долге, верности и патриотизме повествовал о том, что «дворянский совет Коринфии решил вверить корону и скипетр наследнику старинных монархов» — а именно герцогу Амори Ибелену, моему знакомцу и одному из предводителей фатаренов. Договор с Немедией о протекторате считался расторгнутым, подданным Коринфии «именем короля» запрещалось исполнять указания немедийских властей, а сам Великий Протектор и его наместники в провинциях обязаны были покинуть пределы восстановленного королевства в течении седмицы, но перед этим отдать распоряжение всем боевым отрядам Трона Дракона находящимся в Коринфии вернуться домой. В противном случае «дворяне и народ выступят против иноземного ига вместе со своим монархом, да благословится его скипетр незримыми силами».

Замечу, что имена богов — Митры, Иштар или Эрлика — упомянуты не были. Их заменили какими-то аморфными «незримыми силами». Вполне в духе фатаренов.

Попутно король Амори раздавал привычные любому новому государю обещания вольностей и милостей, заявил о снижении налогов аж на четверть (интересно, казна у них не разорится после эдаких послаблений?) и обещал полное и безоговорочное прощение всем преступникам, содержащимся в государственных тюрьмах. Последний пассаж меня особенно заинтересовал — в свете положения, в котором оказались граф Кертис и остальные.

Когда последний вопль глашатаев затих, коринфийцы (а чего вы еще ждали?) взорвались криками восторга — я думал, что оглохну.

Словом, это была самая обыкновенная «коронационная речь» — такие речи на моей памяти произносили и Конан при восшествии на престол, и Чабела Зингарская принявшая трон по смерти престарелого отца и Нимед II, в прошлом принц Ольтен. Новому королю необходимо в первые же дни завоевать расположение народа чтобы удержаться. Потом государь может показать себя каким угодно тираном и деспотом, но что произойдет если он едва напялив корону заявит о двойном повышении сборов и казни сотни-другой преступников — объяснять, думаю, не надо.

Народ расходиться не желал. Всем хотелось узреть монарха, который почему-то лично не показывался: Амори не вышел даже на парадный балкон дворца. Детишки, из тех что посмелее, ради развлечения начали кидаться камушками в метаципленариев — с тем же успехом можно было запустить песчинкой в носорога. Военные тоже оставались на месте, только часть дворян спустилась с седел и проследовала в замок, над которым уже было поднято королевское знамя Коринфии взамен торжественно спущенного черно-бело-красного немедийского штандарта с распахнувшим крылья драконом.

— Может быть, нас стоит проследовать в кордегардию управы дознания? — вкрадчиво осведомился Джигг, которому явно надоело бесцельно торчать на площади и наблюдать за торжеством мятежников. — Его величество в своем указе недвусмысленно заявил…

— Слышал, — поморщился я. — Вопрос в другом: знают ли это чиновники из управы.

— Насколько я заметил, из дворца в разные части города отправились несколько гонцов.

— Это может означать все, что угодно, Джигг. Но если вам хочется — идем.

Не понимаю одного — почему во всех странах, от побережья Закатного Океана до самого Вилайета подобного рода учреждения и присутственные места располагаются с самых мрачных и некрасивых зданиях? Такое впечатление, что их строил один и тот же зодчий по единому образцу — красный или коричневый кирпич, решетки на окнах ни единого украшения, ворота во двор окованы ржавыми железными листами. Арелата является одним из самых красивых городов Заката, но люди строившее управу дознания вкупе с прилегающей к ней тюрьмой явно решили, что на лице этого очаровательного города должен быть хоть один прыщ: пусть злоумышленники знают, что здесь обитает само Правосудие!

Когда мы вошли внутрь, то сразу заметили, что в управе царит эдакое пикантное возбуждение — особой суматохи в связи с эпохальными реформами не наблюдалось, но и чиновники и стража весьма многозначительно переглядывались, шушукались, пуще обычного шуршали бумажками и звякали оружием. На стене красовался роскошно оформленный пергамент с королевским гербом и пышной печатью — по ближайшему рассмотрению оказалось, что это рескрипт Амори, совсем недавно зачитанный на площади Снежного Барса. Быстро сработали, ничего не скажешь — полагаю, копии указа были заготовлены заранее и сегодня поутру развезены по всем государственным управам. Кстати, немедийский герб над столом начальника тоже исчез, однако нового пока не появилось.