Дуглас Брайан - Долгий путь

Но то, что творилось сейчас, пугало даже привычных ко всему стигийцев. Поля опустошены. Стаи странных птиц с узким телом и железными клювами вытаскивают из земли любое зерно, любую травинку, а крестьян, которые пытаются этому помешать, бьют по голове, по лицу, по рукам своими страшными крепкими клювами, пока люди не падают замертво, обливаясь кровью.

Реки кишат змеями. Сколько раз уже случалось, что человек пытается постирать одежду или набрать воды, а на него набрасывается целый клубок извивающихся холодных тварей. Они жалят человека, обвивают его длинными телами и утаскивают на дно, чтобы проглотить. Нигде нет спасения от разбушевавшихся стихий. Реки выходят из берегов, то и дело начинаются ураганы или неведомо откуда прилетают смерчи. Потоки взбесившегося воздуха выдергивают из земли целые деревья или дома, а потом с силой бросают их вниз, с большой высоты. Число жертв все растет, и нет конца бедствию. Причину называли шепотом: магия. Подозревали то одного, то другого известного мага, однако уверенности ни у кого не было. Да и потом, даже если бы обитатели Стигии узнали доподлинно, кто из великих мастеров Черного Искусства стал причиной нового бедствия, — разве посмели бы обыкновенные люди поднять руку на могущественного чародея? Им оставалось только страдать, тайно роптать — и погибать в катаклизмах…

Конан слушал очень внимательно. Его интересовали подробности. Пока что подтверждалось все, о чем говорил ему Гирадо, — четыре стихии вышли из-под контроля богов. Они вырвались на волю благодаря заклинаниям маги Мутэмэнет и ее беспутных сыновей. Гирадо прав: долго так продолжаться не может. Мага предпримет свои меры. Вероятнее всего, она попытается остановить стихии, а затем возьмется за создание новых сыновей. Для чего ей понадобится новый супруг, потому что старый… кстати, может быть, она решит воспользоваться и прежним. Если только она сохранила его тело.

Здесь Конан вступил на зыбкую почву предположений и потому прекратил всякие раздумья на эту тему.

Доев кашу, он обратился к своему спутнику:

— Что теперь?

— Я бы поспал… — признался Гирадо.

— Нет уж! Лично я не намерен оставаться в этом осином гнезде дольше, чем, это необходимо! Пойдем к логову колдуньи, осмотримся, а потом…

— Я хочу спать! — почти капризным тоном произнес Гирадо, и Конан вдруг вспомнил о том, что его приятель — младший сын от последнего брака. Конечно, едва оказавшись в родном городе, он снова почувствовал себя баловнем, которому все уступают просто потому, что он «маленький».

Слушай, Гирадо, я ведь не твой папочка, — зашипел Конан. — Говорю тебе, спать будешь потом, когда свернем шею этой ядовитой гадюке, Мут…

— Тс-с! — испуганно вскрикнул Гирадо. — Не называй ее имени! Зови лучше «гадюкой», если тебе нравится такое прозвище. Или гадиной. Как угодно, только не по имени, иначе она может нас услышать.

— Ой, ой, ой. Я испуган, — фыркнул Конан. — Ладно, будь по-твоему. Сперва покажи мне ее особняк, а потом, так и быть, ступай отдыхать. А я хочу осмотреться.

В таверне нашлась свободная каморка прямо под крышей. Она стоила дешево, потому что ночью там было холодно, а днем — невыносимо жарко, но приятели согласились на эти условия. Выбирать им было некогда, да и денег, припрятанных Гирадо, хватит ненадолго.

Оставив там свои вещи, Гирадо спустился вниз, в общий зал, где Конан изумленно рассматривал разбитый им кувшин.

— Только что был целый… — пробормотал киммериец. — Случайно упал на пол. Не знаю сам, как это получилось…

— Наверное, он был с трещиной, — утешил Гирадо. — Поставь его в нишу, хозяин ничего не заметит.

Так Конан и поступил.

Хозяин таверны действительно ничего не заметил.

Шагая по луксурским улицам, Гирадо оживленно вертел головой, и было заметно, что он рад вернуться домой. Конан не понимал, как можно считать этот вонючий городишко «домом».

Здесь на улицах полно ослов и верблюдов, люди одеты по большей части в лохмотья, о мостовых, как правило, нет и речи — хотя центральная часть города все-таки вымощена деревянными брусками. Зато дворцы великолепны и зловещая красота храма Сета завораживает. Впрочем, для Конана это не имело значения. Его витыми башенками и острыми шпилями не проймешь. Он побывал уже во многих славных городах Хайбории, например, в Аренджуне, и навидался разных чудес.

Нет, киммериец по своей натуре — практик. Ему покажи горсть настоящих золотых монет или веселую красавицу — вот это производит впечатление. А все эти ухищрения, за которыми прячется зло, коварное и таинственное… Это не для Конана из Киммерии!