Дуглас Брайан - Долгий путь

Гладкая кожа, как будто смазанная слизью. Мясные красные губы. Отвратительно короткие руки. Да? Это она?

— Да, да. Она считает себя красавицей, но на самом деле — жаба жабой, — сказал Конан. — Уверен, что ты не ошибся, прозрев ее истинную сущность.

Магмин снова довольно закудахтал и наконец сказал:

— Идемте. Я проведу вас в наше селение и представлю старейшинам. Думаю, мы сможем доверить вам огненную часть талисмана, но только в том случае, если вы подробно расскажете нам свой план действий.

— А для чего вам знать наш план действий? — осведомился Конан, который и сам имел весьма смутные представления о том, в чем этот план может заключаться.

— Мы должны убедиться, что вы не намерены повредить ни одному живому существу, — объяснил карлик. — Если вы забудете о сострадании и нанесете ущерб созданиям мирового разума, то ухудшите тем самым нашу карму, поскольку мы стали вашими сообщниками.

— Странное у вас представление о карме, — брякнул Конан. Гирадо предостерегающе взглянул на своего восхитительно невежественного в религиозных вопросах спутника, и Конан догадливо замолчал. К счастью, магмин был увлечен своими мыслями.

Поселение магминов находилось глубоко под землей. В глубоком мраке то и дело появлялся дрожащий огонек, спрятанный внутри лампы со стенками из полупрозрачного камня — слюды или дымчатого хрусталя. Но эти лампы не столько разгоняли вечный сумрак, сколько подчеркивали его. Казалось, ничто не в состоянии залить эти подземные помещения торжествующим солнечным светом.

Но здешние обитатели в этом и не нуждались. Они давно привыкли к темноте и находили ее успокаивающей, способствующей глубоким раздумьям и погружению в самопознание. Их дома напоминали что угодно, только не человеческие жилища. В скалах, образующих стены бесчисленных коридоров и переходов, были вырезаны причудливые узоры. Тонкое каменное кружево переплеталось и, казалось, не ломалось только чудом. Здесь были и розы, и клубок змей, и сломанные ветки, перевязанные лентой, и фантастические существа, которые, возможно, обитают на дне самого глубокого из морей — того моря, что простерлось над землями погибшей Лемурии…

Посреди этой резьбы то и дело мелькали глаза. Огонь факела, который нес варвар, отражался в расширенных зрачках, и тогда вспыхивало желтоватое или красноватое пламя. Множество подземных жителей следили за шествием, предпочитая, однако, оставаться у себя дома и не присоединяться к чужакам.

За этими ажурными «ставнями» или, лучше сказать, «воротами» находились сами жилища. Конан не мог разглядеть, имелась ли там какая-то мебель, но подозревал, что она тоже из камня. Одежда на магминах была кожаная, из выделанных шкурок каких-то существ, которые также обитали под землей. Про себя Конан надеялся, что это не крысы.

— Крысы? — переспросил Гирадо, и тут киммериец понял, что последнюю мысль высказал вслух. Он шепотом выругался: нельзя слишком погружаться в самопознание, иначе это выльется в процесс познания твоих мыслей посторонними — что, в свою очередь, плохо скажется на карме. Потому что если посторонние узнают что-либо лишнее, Конану придется отправить их в мир иной. А это плохо скажется на карме… И вообще, слишком много вещей плохо сказываются на карме!

Конан плюнул себе под ноги, решив больше даже в шутку никогда не думать в подобных выражениях.

Киммериец не верил ни в какую карму. Человек рождается на земле и живет один раз. И если он достойно прожил и (что еще более важно) достойно умер, то свирепый бог Кром весело примет его в своих гостеприимных холодных чертогах, где идет богатырский пир. Вот и все. Вот и все.

— Какие крысы? — настойчиво повторил Гирадо, дернув Конана за рукав. Почему ты говоришь о крысах?

— Я не говорю о крысах, — сказал Конан хмуро. — Мне просто интересно, из чьих шкурок они шьют себе одежду.

— Есть такие существа — подземные копатели, — сказал магмин. — Мы никогда не причиняем им вред. Мы не причиняем вреда живым существам…

— Шьете из дохлых? — поинтересовался Конан вежливо.

— О, да! — охотно подтвердил магмин. — Когда мы находим умершего копателя, мы совершаем над ним погребальный ритуал, надеясь улучшить его и свою карму.

(Конан отчетливо скрипнул зубами).

— А затем мы снимаем с него его кожаную одежду, которая больше ему не нужна, и относим ее нашим дубильщикам. Тело же предаем тлению.

— В смысле?

— Обливаем его горячей водой, чтобы ускорить процессы разложения, а когда оно окончательно сливается с землей, которая его породила… — пустился в объяснения магмин.