Дуглас Брайан - Змея и мумия

Змея чуть приподняла голову и медленно покачала ею из стороны в сторону, словно хотела выказать одобрение. Татхэб никогда не мог понять, что из произносимого им змея понимает, а что воспринимает просто как некие колебания воздуха, производимые тем, кто дает ей молоко и кровь.

Впрочем, сейчас было не время задаваться подобными вопросами. Близились сроки, исполнения которых Татхэб ожидал с таким жгучим нетерпением.

Пламенное стигийское солнце медленно опускалось в воды Стикса. Становилось темно. Богиня-ночь раскинула над Стигией широкое черное покрывало, усеянное точками звезд. Луна еще не начала своего пути по небосклону — она взойдет позднее. От волнения у Татхэба лязгали зубы, и он невольно потянулся за эликсиром «мудрости». Лишь бы не показать перед божеством и его будущей жрицей (или жертвой?) своей человеческой слабости… Потому что в глубине души — и Татхэб знал об этом — он так и остался нелюбимым сыном властной матери-шлюхи, которая была так щедра на пощечины. Образ старухи, умирающей перед ним в сумерках, сглаживался — оставалось молодое, сильно накрашенное, злое и притягательное женское лицо, лицо богини — служительницы бога.

Нет, Татхэб не покажет женщине своего волнения! Он быстро сделал глоток из маленького флакона и протянул руки к змее. Словно поняв его намерение, змея выбралась из своей корзины и стремительно потекла по полу.

Татхэб поднял ногу, и змея обвилась вокруг нее. Затем поднялась выше. Ее сверкающие золотые кольца, вспыхивающие пламенем при тусклом свете масляной лампы, охватили тело жреца, словно некая волшебная кольчуга.

Немой раб, стоя у выхода, наблюдал это с бесстрастным и тупым видом. Татхэб, впрочем, мало задумывался над тем, какие чувства питает его телохранитель по поводу происходящего. До сих пор немой не давал ни малейшего основания усомниться в его преданности и полезности. И самое главное — этот немой был мужчиной. Не женщиной. Он не мог презирать Татхэба.

Сделав верзиле-телохранителю знак следовать за ним, Татхэб покинул свои покои, унося змею на собственном теле и покрыв ее плащом, чтобы сторонний наблюдатель ничего ненароком не заметил. Незачем. Один из секретов могущества — таинственность. Персона жреца должна быть окружена полной и непроницаемой тайной.

А это, в частности, означает, что когда Татхэб добьется своего и возглавит жречество в Долине Смерти, придется избавиться от Хутту…

Но это все потом, потом. Сейчас первоочередная задача — Балзу. Сломить ее дух. Вот что важно. Иначе Татхэбу не будет покоя до конца дней его.

Девушка встретила его с видимым спокойствием. Татхэб, опытный в созерцании страдающих людей, умел различать деланное спокойствие и истинное, которое встречается крайне редко — по правде говоря, вообще практически никогда. Он умел разбирать в глазах жертвы любое чувство, которое та пытается скрыть или подавить. Татхэб вовсе не хвастался, когда утверждал, что может читать человека, точно книгу. И вот сейчас он при всей своей проницательности не мог усмотреть в глазах своей пленницы ничего, кроме презрения к нему, слабому человеку, который пытается разгадать великую загадку любви, рассекая жертвенным ножом сердце, способное любить и удивляясь тому, что видит только комок плоти и сгустки крови.

Немой привычно занял место у выхода, оглядываясь по сторонам в поисках того, кто мог бы притаиться поблизости и покуситься на жизнь жреца. Татхэб позвал стражу.

— Приковать ее к стене, — распорядился он. — И снимите с нее одежду. Я хочу видеть, как пот покроет это гладкое тело. Впрочем, нет… обнажите грудь и так оставьте.

Стражники схватили девушку и подтащили ее к кольцам, вмонтированным в стену темницы. Один навалился на нее и придавил к стене, а второй грубо схватил тонкую руку пленницы и всунул ее в кольцо. Щелкнул замок — запястье оказалось намертво прикованным к стене. Затем настал черед второй руки. Балзу не сопротивлялась. Стражник, державший ее, едва не задушил девушку своим зловонным дыханием. Втайне он пытался пошарить у нее под одеждой, но времени, к счастью, у негодяя было слишком мало.

— Готово! — крикнул первый стражник.

Татхэб медленно усмехнулся.

— А теперь — ступайте, — сказал он. Стражники нехотя покинули помещение. Между собой они, дав, но спорили, как долго продержится новая пленница Татхэба. Ставки росли, Балзу не сдавалась, и теперь для храмовой стражи стало жизненно важным узнать — что еще намерен предпринять жрец, чтобы подчинить себе жертву.