Дуглас Брайан - Замок крови

В том, что господином является толстяк, сомнений не было с первой секунды. Но кто же он? Немолод. Никогда не испытывал лишений — иначе складки на его лице не лоснились бы, а отвисали. И эта непонятная, страшная тревога в глазах… Одно не сочетается с другим, вот что крепко не нравилось хозяину таверны.

Однако внешне он никак не показывал своего недоверия. Просто помешивал кашу в котле. Собравшиеся за столом переговаривались вполголоса: крестьяне испуганно шептались на краю стола, слуги перекидывались короткими замечаниями, вроде: «разумеется, в замке его светлости будут сделаны надлежащие распоряжения…» и «последняя остановка, а затем — прощай, убожество!». Охранники помалкивали. Потом один что-то сказал негромко, и все трое вооруженных людей рассмеялись.

Вошел конюх, потирая ухо. При виде его хозяин ухмыльнулся. Парнишка порасскажет о грубости трактирщика, это уж точно. Это отвадит прочих любопытствующих. Правда, может вызвать интерес у охранников или их господина, а это уже совсем лишнее.

Он снял котел и начал раскладывать готовое блюдо по плошкам. Господину подал в отдельной, прочим — в одной миске на двоих, а то и троих. Посуды в «Колесе и шаре» тоже не хватало.

Пока гости насыщались, хозяин сидел и глядел в камин. Из разговоров он понял, что знатный путешественник — никто иной, как сам граф Леофрик. Это открытие его насторожило. Возвращение графа, пропавшего много лет назад по непонятной причине, не сулило одинокому трактирщику ничего хорошего. В замке, что простоял заброшенным десяток лет, снова начнется жизнь, сюда будут ездить гости, потянутся торговцы — прощай, покой! Придется действительно бросить таверну и перебираться в более укромное место.

Но имелась еще одна причина для беспокойства. Трактирщик пережил на своем веку немало такого, о чем предпочитал не вспоминать. Многое из увиденного вызывало содрогание; немалое число его товарищей остались навсегда в далеких землях. Этот человек умел улавливать опасность при первом ее приближении. И сейчас он впитывал знакомый запах всеми порами кожи. Какие тайны привез с собой граф Леофрик? Почему он бежал отсюда? Зачем вернулся?

От размышлений его отвлек стук копыт. Кто-то во весь опор подъезжал к таверне и уже издалека кричал:

— Эй, хозяин! Эй, ты! Есть здесь кто-нибудь? Эй, ты меня слышишь?

Хозяин встал и направился к выходу. Всадник вертелся на лошади посреди двора и сердито ругался.

— Ну ты, неповоротливый, жадный лентяй! — начал он, завидев трактирщика, и вдруг замер. — Галлго! Это ты? Глазам не верю!

Трактирщик замер на месте, чувствуя, как немеют у него руки. У него всегда от волнения немели руки. Вот и случилось то, чего он всегда старался избежать.

— Конан, — выговорил он. — Ну да, это я.

— Вот уж не ожидал! — Всадник спрыгнул с коня и, широко шагая, обошел Галлго вокруг, словно тот был статуей, достойной самого тщательного осмотра. — Надо же, ты совсем не растолстел, — объявил Конан, завершив осмотр. — Чем ты здесь занимаешься?

— Вылавливаю одиноких путников и насильно кормлю их своей кашей, а потом смотрю, как они корчатся в судорогах, — угрюмо ответил Галлго. — Боги, как ты не вовремя!

— Брось, — легкомысленно отмахнулся Конан. — Когда это старые друзья приходят не вовремя?

— Когда в убогой таверне сидит граф Леофрик, пришибленный, но по-прежнему знатный и богатый, окруженный охранниками, слугами и отягощенный непонятно откуда взявшимися крестьянами. Когда этот граф Леофрик перепуган до смерти, хотя из последних сил старается этого не показывать. Когда твоему покою приходит конец, потому что с этим самым графом что-то случилось и он вернулся в старые владения, откуда бежал сломя голову десять лет назад. Вот когда, Конан, случаются ненужные визиты старых друзей.

— Убедил! — сказал Конан-киммериец, и его холодные синие глаза заблестели. Он расправил плечи и направился прямиком к таверне. Галлго загородил ему дорогу.

— Подожди, — проговорил трактирщик почти умоляюще. — Чего ты хочешь?

— Для начала, я голоден.

— И ты будешь есть мою кашу?

— Друг мой. — Конан улыбнулся. — Конечно, я буду есть твою кашу. Помнишь, как в Куше, когда мы с тобой…

Лицо Галлго исказилось, рот съехал на сторону, маленькие глаза раскрылись широко, и из них глянул ужас.

— Умоляю тебя, прекрати! Я стараюсь забыть

об этом…

— Да брось ты. Не такие уж страшные были эти каннибалы. Кроме того, их девчонки… а, я забыл: ты никогда не любил чернокожих. Тебе нравились смуглые.