Дуглас Брайан - Остров Забвения

Конан, давно не бравший в руки своего меча, теперь поглаживал его рукоять. Казалось, клинок сам просится из ножен.

— Погоди, — шепнул ему варвар, — время скоро придет!

В его голове созрел отчаянный план. Нужно перебить по одиночке всех пиратов, и тогда корабль останется в его распоряжении. Разве это не славно?

Он нашел брошенным на песке рог из витой раковины, поднял его и усмехнулся. Замечательная штука, она ему пригодится. А пока нужно внимательно наблюдать за незваными гостями. Всего их высадилось восемнадцать. На «Морской чуме», стало быть, осталось двое или трое, и те скоро не выдержат — самовольно бросят вахту, чтобы принять участие в грабеже. Торвальд, несмотря на свою лютость, никогда не мог наладить дисциплину на корабле.

Похотливый зингарец и толстяк зашли в хижину семьи Броза, которая стояла на самом краю деревни. Пора начинать, решил Конан. Подкравшись незаметно, он встал у входа. Разбойники, уныло ругаясь, крушили посуду.

— Одни только тряпки, — презрительно сопел толстый.

— Это же черномазые! — вторил ему пират-зингарец, хотя был гораздо смуглее любого островитянина.

На глаза Конану попалась острога. Варвар схватил ее и оскалил зубы.

Когда пираты, один позади другого, выходили из оскверненного жилища, Конан пронзил гарпуном обоих.

— Ты не черномазый! — прохрипел зингарец, который шел первым и схватился обеими руками за окровавленное древко. Но у толстяка уже подкашивались ноги, и оба упали.

Тонкая крепкая леса с каменным грузилом тоже послужила Конану оружием. Пират, беспечно пивший пальмовое вино из запасов дяди Эга, стал очередной жертвой. Раскрутив грузило над головой, варвар захлестнул его шею лесой и сильно рванул на себя, так что разбойнику перерезало горло.

Четвертый проглотил вместе с вином маленький, чудовищно острый крючок-тройник, заботливо брошенный во флягу Конаном. Совсем скоро он катался по земле и исходил кровавой пеной.

Пятому крупный кокос упал на голову, да так удачно, что размозжил череп.

Шестой пират, не найдя в хижине семьи Икэ ничего, на его взгляд, стоящего, достал огниво, трутницу, поджег ца-понг, смоченный горючим маслом, и бросил его на тростниковую стену. Когда он собрался выйти из обреченного дома, выяснилось, что дверь заперта снаружи. Хлипкое на вид сооружение оказалось прочным, и сломать двери не удалось. Когда другие пираты, услышав крики, прибежали на помощь и убрали китовое ребро, подпирающее дверь, было уже поздно.

Торвальд пришел в бешенство.

— Они где-то рядом, — сказал он. — Ищите!

Эти хитрые бестии поблизости. По одиночке не ходить.

Тут ему донесли, что погибло уже шестеро, и он передумал.

— Лучше встанем лагерем и укрепим позиции. Они захотят нас прогнать и рано или поздно нападут. Но у них нет ни луков, ни арбалетов. Из укрытия мы перестреляем их, точно глупых бакланов.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда у тебя из-под носа уйдет корабль, — хмыкнул варвар.

«Морская чума» встала на рейд в бухте Кальмара. Конан добрался до нее вплавь. Перелезть через борт не составило бы труда, но варвар с этим не спешил. Разлегшись на волнах, он вытряхнул из раковины воду, продул ее и отчаянно затрубил.

Над водой звуки разносятся особым образом. Протяжный рев, который издала раковина, отразившись от поверхности моря, перепугал вахтенных. Они забегали по палубе, гремя оружием и вглядываясь в волны вокруг судна. Конана им заметить не удалось, потому что он находился под самой кормой. Однако один клялся другому, что видел в воде чудовище с гривой, как у дракона. Пучок колыхающихся водорослей ввел его в заблуждение.

— Может, отправимся на берег, предупредим капитана? — предложил другой сиплым голосом.

— Ага! Спускай ялик и плыви. Только без меня. И не зови на помощь, когда эта тварь вонзит в тебя свои зубы, — отвечал ему товарищ.

— Что-то мне неохота! — сказал сиплый.

Конан ухмыльнулся и снова поднес раковину к губам. Звук вышел еще громче. Варвар так увлекся, что не заметил, как волна отнесла его от кормы. Он поднял глаза и вдруг увидел белую, как мел, физиономию пирата, с выпученными глазами и открытым ртом.

— Разрази меня гром! Вот оно! Вот оно! — заорал пират, когда ему удалось набрать воздуха в грудь.

Второй высунулся рядом и тоже побледнел.

— Как есть дракон! — воскликнул он. — Может, стрельнем в него?

— Я тебе стрельну, дурья башка! Руби якорный канат, живо!

К такому повороту событий Конан был не готов. Страх двигал пиратами и придавал им скорость. Канат был перерублен, парус поднят в считанные мгновения, в то время как течение мешало Конану быстро подобраться к кораблю.