Ник Орли: Конан и Ярость титанов

Утром разведчикам дали отдохнуть чуть дольше, чем остальным. Конан умылся и переложил трофеи в свой кошелек. Конные сотни коринфийцев уже заняли подготовленную позицию. Разведчики в составе отборного отряда стрелков сотника Пардика выехали позже.

— Ты хорошо себя показал, Конан, — приветствовал его сотник. — Я оставлю тебя в своей сотне. Мы обычно занимаемся разведкой, рейдами, засадами, а битве стоим позади всех, чтобы ударить в критический момент боя. Согласен?

— Согласен.

— Пленные рассказали, что армию ведет граф Тормез. То есть это не королевская армия, а дружины северных баронов — вассалов графа. Тем лучше для нас.

— То есть можно будет обратиться к королю с жалобой на действия графа?

— Э, нет! Если мы разобьем войска графа, то король сделает вид, что граф действовал против его воли. А если граф победит, то захватит часть наших земель именем короля. И король возражать не станет. Так что биться нам придется в любом случае. Единственное, что здесь оказывается в нашу пользу, — баронские дружины будут биться по собственному усмотрению, без единого руководства.

— А нельзя ли попытаться разжечь какую—нибудь застарелую вражду между баронами?

— Нет. То есть я знаю, что некоторые бароны не очень ладят между собой, но в офирской системе это не имеет большого значения. Если враждующие бароны подчиняются одному графу, он не допустит, чтобы их вражда привела к ослаблению одного из них и усилению другого в этой вражде. Он просто вынесет вердикт и потребует прекратить враждебные действия.

— А если барон не согласится с вердиктом?

— Тогда против него выступят все вассалы графа, и он не устоит. Точно так же, если граф не подчинится королю, на него будет двинута объединенная сила других графов. Весьма устойчивая система. По крайней мере, пока королевская власть сильна. Но сейчас важно не это. Граф Тормез обзавелся поддержкой весьма сильного мага. В войске ходят слухи, что маг обещал графу, во—первых, неуязвимость, во—вторых, бессмертие. Пленные не могли объяснить, как это надо понимать.

Отряд сотника Пардика выехал на небольшой холм, и перед ними открылась позиция войск.

Дорога проходила здесь между двух лесов, и коринфийцы перекрыли проезд срубленными деревьями, так что оставался только узкий проход. Позади завала располагались отряды конных лучников.

— А обойти нас они не могут? — спросил Конан.

— Могут, конечно. Но для этого им придется дробить силы и тратить время. Так что, скорее всего они будут пробиваться здесь.

Действительно, по ту сторону завала офирские войска строились для атаки. Отряды пеших лучников выдвигались на дистанцию прицельной стрельбы, конница готовилась к атаке. Потом вперед вышел высокий воин, весь закованный в сверкающие доспехи, с алебардой в руках, с красным султаном на шлеме. Он уверенно шел к завалу, выкрикивая вызов на поединок. Лучники, вышедшие на линию стрельбы остановились было, потом начали очень медленно продвигаться вперед, сокращая дистанцию.

— А выйду я против него? — обратился Конан к Пардику. — Посмотреть хочу, какую это неуязвимость ему наколдовали. Вот только прочность его доспехов я проверять своим мечом не хочу. Найдется для меня секира на длинном древке?

Секиру нашли. Тяжелая секира на древке, окованном железом, была более пригодна для того, чтобы прорубать ворота крепостей, чем для поединка в поле, но Конан остался ею доволен. Сейчас для него было главным получить орудие с возможно более тяжелым ударом. Конан подъехал к завалу, спешился и пошел навстречу рыцарю. Они сошлись, раскручивая каждый свое оружие, чтобы используя набранную скорость движения, нанести удар быстро и сильно.

Рыцарь ударил первым. Он отлично владел алебардой, но недооценил скорость движений Конана. Тот мгновенным движением в сторону пропустил смертоносное лезвие мимо себя и нанес удар сам. Секира врезалась между шлемом и латами рыцаря, и тут же Конан вынужден был отскочить, чтобы не получить удар тупым концом алебарды с тяжелым железным шаром.

Конан ничего не понял — его секира как будто ударила по железной статуе. Будь доспехи рыцаря трижды непробиваемыми, удар такой силы должен был снести его с ног! А рыцарь уже наседал на Конана, атакуя то лезвием алебарды, то шаром. Конан уклонялся, отбивал удары, потом смог разорвать дистанцию, крутанул секиру и снова пошел в атаку.

В этот раз он смог рубануть рыцаря по ноге, принял удар алебарды на древко секиры, мгновенно отметив краем сознания, что его удар вновь не причинил рыцарю никакого вреда, сцепил лезвие секиры с лезвием алебарды, и, удерживая секиру одной рукой, другой рукой схватился за тупой конец алебарды.