Ник Орли - Конан и Ярость титанов

— Хар—р—р! — кричат всадники, налетая на строй коринфийцев.

Будь ты как угодно силен, ты не сможешь остановить всадника, несущегося на тебя! И тебе некуда отступить или уклониться. Это смерть!

И вдруг неудержимая конная лава сорвалась, как волна на мелководье. Перед правым флангом пехоты поднялись грубо сбитые из досок щиты в рост человека, лежавшие под слоем скошенной травы, На левом фланге перед конницей оказались замаскированные ямы, а центр ощетинился длинными копьями. И нашли свою цель стрелы, пущенные конными стрелками из—за пешего строя. И падающие лошади преградили дорогу своим же конникам. И бесполезны тебе сила и ловкость, воинская выучка и доблесть, потому что ты сдавлен своими же воинами и помышляешь только о том, как выбраться из этой ловушки. И качнулся было вперед строй коринфийского войска, чтобы навалиться на беспомощного врага и бить его, пока он не в силах защищаться!

Но вдруг ударил по войску налетевший вихрь, запорошил глаза, перебил дыхание, толкнул в щиты, не давая сделать шаг. И этого хватило, чтобы офирские конники, разворачивая коней, поскакали назад.

Позади пешего войска сотник Пардик осыпал немыслимыми проклятиями офирского мага.

— Сорвалось! — рычал он. — Видишь, киммериец? Мы бы погнали их, и вырубили бы их пехоту, и бросили вдогон конницу! И сорвалось!

Вмешательство офирского мага в критический момент боя действительно помогло коннице отойти и перегруппироваться. Только на левом фланге отступающая конница смяла своих же пехотинцев, а на правом те успели отойти в сторону. Перед строем коринфийской армии осталось лежать до полутора сотен убитых, но ловушки были уже вскрыты, большие щиты разбиты. Сотники спешно восстанавливали строй. Офирская армия перестраивалась — все лучники сместились на правый фланг и дали десяток залпов, так что правый фланг коринфийской пехоты дрогнул и заколебался.

Коринфийские конные лучники тоже сместились на правый фланг и начали стрельбу по атакующей офирской коннице. Та сейчас обрушивалась на ослабленный правый фланг, чуть следом шла атака дружин на центр, чтобы не дать ему развернуться на помощь правому флангу. Воины левого фланга вообще оказывались вне битвы. По сигналу Пардика, конные лучники обошли правый фланг и ринулись в атаку. А тяжелая конница уже врезалась в правый фланг. Там была мясорубка — смешались и ряды пехоты, и конницы. Падающие кони, всадники, поражаемые секирами на длинных древках, кони без всадников, обезумевшие от этого ада.

Обе стороны одинаково яростно рубились, не в силах сбить противника с позиции и добиться перелома в битве. Коринфийские конники ударили сбоку и едва не обратили офирцев в бегство, но новый отряд конницы пришел на помощь офирцам, и лучники стали бить по коринфийской коннице. Вновь возникло шаткое равновесие боя.

«Пора!» — решил Пардик.

По его сигналу, скрытые за холмом восемь сотен конницы пошли в атаку. Офирцы, если и увидели надвигающуюся опасность, то отреагировать на нее уже не успели — атакующую конницу не развернешь в один миг. И вот, когда офирская конница уже врезалась в центр пехоты, коринфийские всадники ударили во фланг офирцам, и те не выдержали удара, побежали. Конан скакал в первых рядах всадников, и его длинный меч не раз достал спины и шлемы офирских воинов. Потом они врезались в отряд офирских лучников, порубили и разогнали их, открыв дорогу к вражескому знамени.

И тут удача отвернулась от них. Атакующих встретил граф Тормез в своих неуязвимых доспехах, во главе своей гвардейской сотни воинов, прикрытый сотней лучников резерва. Нечего было думать о том, чтобы справиться с графом в, такой обстановке, а сам он встречал прорвавшихся конников смертоносными ударами своей алебарды. А когда последний отряд офирской конницы ударил плотной массой в развернутый строй коринфийцев, прозвучал приказ отходить.

Тем временем офирские бароны смогли пробить строй коринфийской пехоты в центре, но битва, разгоревшаяся у них в тылу, не дала им возможности закончить разгром пехоты. Разбитый центр и наполовину уничтоженный правый фланг перестроились и, прикрываясь пиками, отошли в болотистую низину. Вскоре вся пехота скрылась в зарослях кустарника. Остатки коринфийской конницы, отбиваясь, отошли за холмы. Там их встретили Бертиозис, Пардик и прочие старшины Монстардиноса.

— Ну, я не понял, — сказал Конан, — битва проиграна?

— Не все так просто, — ответил Пардик, — мы не смогли разбить врага, но и не дали ему разбить нас. Ситуация взаимной связки. Граф не может стоять здесь долго. Хотя поле боя осталось за ним и он может считать себя победителем, но если он пойдет брать Монстардинос, мы можем атаковать его с тыла.