Кристина Стайл - Предсказание

В лесу появились ягоды, и Маев каждый день ходила собирать их. Киммерийские женщины всегда заготавливали на зиму лесные ягоды, чтобы зимой иметь и еду, и лакомство, и лекарство от всяких хворей. Из ягод варили варенье, добавляя в него мед диких пчел, мочили их, сушили и даже засаливали. Чуть позже пойдут грибы, и опять дел у женщин прибавится: собрать, почистить, засушить, посолить. Зато потом, когда в дверь начнет стучаться холодная вьюга, можно достать из кадушки целенький грибочек, и в дом ненадолго вернется лето, повеет теплом, а сильный грибной дух приятно защекочет ноздри, поднимая, настроение.

К заготовкам на зиму все относились серьезно, ибо, когда землю покрывал толстый слой снега, Киммерия оказывалась отрезанной от остального мира, и если поленился летом, придется идти к соседям с протянутой рукой. Они, конечно же, в беде не оставят, но про их уважение уже можно будет навсегда забыть: беспечных людей здесь всегда презирали.

Вот и крутились женщины с утра до вечера. Много продуктов надо припасти: и мяса насушить, и рыбы навялить и засолить, и ячмень собрать да муку из него изготовить, чтобы всегда на столе был свежий хлеб, да и на каши крупы оставить. Хлеб выпекали круглым и плоским с дырочкой посредине: так его удобнее было хранить. Хлеб надевали на тщательно оструганные палочки и прикрепляли их к жердям, специально прибитым над потолком. Так он не мялся, не крошился, не портился. А засохнет —　невелика беда, можно размочить сухарик да съесть с удовольствием или, собрав крошки, залить их водой, добавить сало и подержать на огне, да и подавать на стол горячую хлебную похлебку.

А рыбу заготовить —　это даже не всякая хозяйка умела. Казалось бы, чего проще —　подвесил ее на солнышке, она и завялилась. Ан нет! Разогреет солнце рыбий жир, и пропал весь улов, сгнил. Надо специальное местечко приготовить, чтобы тень там всегда была, да ветерок рыбу обдувал. И вычистить ее надо старательно, сил не пожалеть, а хочешь, чтобы подольше она сохранилась, вымочи сначала в соленой воде.

И посолить ее непросто. Опять же почистить, солью внутри просыпать, кадушку из хорошего дерева подготовить да уложить в нее рыбку ровными рядами, одну к одной. Но и это еще не все. Постоит она так —　и пойдет от нее тяжелый дух. Чтобы не было этого, надо траву особую собрать да и прикрыть ею рыбу, а сверху еще и камушком прижать. Тогда получится угощение на славу! Хочешь —　так ешь, хочешь —　суп вари. У хорошей хозяйки соленая рыба, взятая за хвост и поднятая вверх головой, столбиком стоит, не гнется.

Хоть и осталась Маев без матери рано, но все умели ее проворные руки. Не пропадет ее семейство зимой, всегда на столе еда будет, да и соседям, если понадобится, сумеют помочь. Хорошие это хлопоты —　заготовки делать, да и время быстро летит, и думать о грустном некогда. Так и пробежали две недели, и Маев даже слегка удивилась, когда однажды вечером Ниун сказал ей:

—　Собирайся. Завтра отправляемся.

Наутро, взяв с собой немного медовых лепешек, связку вяленой рыбы да хорошенького беленького козленка в колдуну, они тронулись в путь. Сердце Маев учащенно билось, ноги, казалось, сами торопились поскорее преодолеть не такое уж и большое расстояние —　всего полпути, а может, даже и поменьше. Солнце еще стояло над головой, когда на опушке леса показался невысокий кривой домик с открытой нараспашку дверью. Маев с Ниуном приблизились, и Ниун крикнул:

—　Ты дома, отец?

На пороге тут же возник невысокий старичок, сутулый, ерошенный, держащий в сухих руках тяжелый посох с круглым набалдашником. Старик окинул гостей долгим взглядом, помолчал, пожевав губу, и наконец буркнул, обращаясь к мужчине:

—　Чего притащился? Дома делать нечего? И бабу зачем-то с собой приволок… Бабское дело —　хозяйство вести да детей рожать, а не по лесам шляться.

Маев, конечно, знала, что старик груб и неприветлив, но все-таки не ожидала такого приема. Она смутилась, но все же попыталась ответить:

—　Понимаешь, дедушка…

—　Тоже мне, внучка нашлась! — 　перебил ее Покран. — 　Тебя вообще никто не спрашивает. Я с мужем твоим говорю, вот он пусть и отвечает.

—　Отец, позволь войти в дом. У нас к тебе дело. Мы тебе подарки принесли. Вот, возьми, — 　сказал Ниун, протягивая старику козленка и сумку с гостинцами.

—　Козла на землю поставь, сумку сюда давай, — 　распорядился Покран, Потом, подумав, сменил гнев на милость: —　Ладно уж, заходите. Не жди твоя баба мальчика, на порог бы ее не пустил.