Кристина Стайл - Дочь кузнеца

—　Ты когда-нибудь метал ножи?

Релан пожал плечами.

—　Приходилось, но не могу похвастаться особой меткостью. Правда, у этих тварей широкие спины, и вряд ли я промахнусь.

Ниун нахмурился:

—　Плохо. Но выбора у нас нет. Одновременно со всеми мы вряд справимся. Да и пленницы будут в опасности, если драка затянется. Сделаем так. Подкрадемся поближе, и по моему сигналу метнем кинжалы. Если сумеем сразу поразить двоих, с оставшимися сложностей не будет.

Они прибавили шагу, все также не производя ни малейшего шороха, и, когда до ваниров оставалось расстояние, немного меньше полета стрелы, Ниун дал знак приготовиться. Потом он кивнул, прицелился и бросил нож. Тот мягко вошел в спину одного из разбойников и прочно застрял между лопатками. Не успев даже вскрикнуть, высокий мужчина с могучими плечами ткнулся лицом в серый ноздреватый снег.

Релану повезло меньше. Как он и опасался, метким его бросок назвать оказалось трудно. Его кинжал, описав в воздухе дугу, коснулся поясницы ванира, распорол куртку, прочертил на теле красную полосу и со стуком упал на толстый корень, о который раненный тут же споткнулся.

Идущие впереди воины резко обернулись, хватаясь за рукоятки мечей, и увидели, как из ближайших зарослей на них выскочили два разъяренных киммерийца. Глаза нападавших горели, а из широко раскрытых ртов несся боевой клич, от которого кровь леденела в жилах.

Девушки бросились в сторону. Раненный быстро поднялся на ноги и тоже выхватил меч. Началась драка.

Релан, не переставая кричать, кинулся на раненного, их клинки скрестились, зазвенев и высекая искры. Противник оказался опытным воином и успел нанести юному варвару несколько ран, прежде чем тот, изловчившись, отсек ваниру кисть правой руки. Ванир попытался было левой рукой достать прикрепленный к поясу кинжал, но не успел: клинок Релана пронзил его грудь. Дикая, всепоглощающая радость захлестнула его: в Киммерии юноша мог считаться мужчиной лишь после того, как обагрил свое оружие кровью врага. И наконец-то долгожданный миг настал!

Обернувшись к оставшимся, юноша замер на мгновение, залюбовавшись тем, как красиво ведет бой Ниун. Он, казалось, летал, возникая в самых неожиданных для противника местах, ловко и отбивал, и наносил удары, и оба ванира, столкнувшихся с таким замечательным воинским искусством, выглядели слегка озадаченными. Однако это нисколько не мешало им отчаянно защищаться и даже время от времени нападать, поэтому любоваться боем Релану было некогда. Он поспешил на помощь.

Щуплый человечек оказался и правда опытным воином. Он легко ушел от выпада Ниуна и так же ловко увернулся от занесенного над ним меча Релана, а затем мгновенно переключился на нового противника. Он двигался, как ураган, и его клинок то и дело касался то руки киммерийца, то бока, то щеки, не причиняя тому, однако, почти никакого вреда, словно ванир хотел позабавиться, а не уничтожить врага.

—　Давай, давай, —　вдруг усмехнулся остроносый, —　попрыгай. Ты шустрый малый. Тебя с удовольствием купят в Ванахейме.

Так вот в чем было дело! Он просто не сомневался в своей победе и хотел сохранить будущего раба целым и невредимым. Хуже рабства ни один киммериец не мог себе представить ничего, он скорее согласился бы на вечное скитание по Серым Равнинам, чем на железный ошейник. Релан почувствовал, как гнев горячей сильной волной поднимается в его душе, и, издав душераздирающий вопль, опустил свой меч на голову наглеца. Тот, похоже, не ожидал от юнца такой прыти и не успел увернуться. Голова с треском раскололась, и в лицо Релану брызнули мозги. Смахнул со лба и с глаз кровавое месиво, юноша обернулся к Ниуну.

Поединок киммерийца с коренастым ваниром продолжался, но было ясно, что ванир проигрывает. Вот он несколько раз оступился, вот сделал неточный выпад, и его меч содрал кору с дерева, даже не задев Ниуна, вот он не успел отвести удар, и на его щеке, обильно кровоточа, раскрылась глубокая рана. Наконец он ошибся в последний раз, и голова с изумленно распахнутыми светло-серыми глазами отлетела в заросли вереска. Грузное тело сделало шаг вперед, словно намеревалось ее поймать, и тяжело повалилось в мох.

Бой был закончен. Победители переглянулись, вытерли окровавленные клинки и одновременно убрали их в ножны. Не успели они опомниться, как из кустов, громко визжа, плача и смеясь одновременно, выскочили три девушки и повисли на шеях своих освободителей.

—　Кто вы?