Кристина Стайл - Мир на ладонях

Когда Конан, одним ударом распахнув тяжелую дверь, вошел в таверну, в общем зале «Попутного ветра» было на редкость тихо и спокойно. За двумя столами сидели небольшие компании, лениво потягивавшие вино из высоких кружек и неторопливо обсуждали свои дела, а за третьим устроился неброско одетый горожанин, который, судя по его взглядам, обращенным на обслуживающих посетителей девушек, явно намеревался подыскать себе подружку на вечер, а то и на всю ночь. Киммериец, мельком взглянув на него, криво усмехнулся: договориться с девушками, работавшими у Ортиса, мог только постоянный клиент. Чтобы не портить репутацию заведения, они никогда не продавали, а тем более не дарили своих прелестей случайным посетителям. Для этого существовали профессионалки, которые время от времени заглядывали в «Попутный ветер». Некоторым из них хозяин таверны постоянно сдавал пару комнат на втором этаже.

Завидев могучую фигуру своего давнего приятеля, Ортис поднялся ему навстречу.

— Ба! — радостно завопил он. — Рад тебя видеть! Где тебя демоны носили? Ты не появлялся у меня уже несколько дней. Я даже волноваться начал.

— Старый пройдоха! — заулыбался в ответ Конан. — За меня можешь не беспокоиться. Хоть и показал я кое-кому дорогу на Серые Равнины, но сам туда не тороплюсь. Пока есть доброе вино и ласковые девочки, мне и тут хорошо. Кстати, ничего новенького у тебя не появилось, пока меня не было? Со мной сейчас вполне можно иметь дела. — И он, выразительно взглянув на Ортиса, похлопал по кошелю.

Хозяин таверны усмехнулся, мгновенно связав вопли Дархама о том, что его обобрали до нитки, которыми он беспрестанно оглашал весь Аграпур, с хорошим настроением киммерийца. Но богатый жизненный опыт и не совсем праведный образ жизни научили его не задавать лишних вопросов. Он бросил на варвара понимающий взгляд и ответил:

— Новенького? Есть. Как раз сегодня утром мне совершенно случайно удалось купить чудесное аргосское вино. Красное. Ты ведь, кажется, любишь такое?

— Люблю?! — чуть не подпрыгнул Конан. — Не то слово! Но я не об этом. Девочек новых нет?

— Чего нет, — вздохнул Ортис, — того нет. Ты ведь знаешь мои правила. А Аграпур хоть и большой город… — Туранец снова тяжело вздохнул.

— Ну, нет так нет, — нисколько не огорчившись, отозвался Конан. — Тогда сначала выпить и пожрать. Пары кувшинчиков для разгона, думаю, хватит. А из еды… Подбери что-нибудь сам.

Не успел киммериец усесться за свой любимый столик, как перед ним начала вырастать гора всевозможной снеди. Ортис, прекрасно зная аппетит своего приятеля, быстро отдавал распоряжения, а подавальщицы выполняли их столь расторопно, будто в «Попутный ветер» заглянул сам Илдиз Туранский со своей свитой.

Конан, расслабившись и вытянув ноги, лениво потягивал великолепное вино и лишь время от времени удовлетворенно кивал, когда заглядывал в очередное блюдо. Хорошо прожаренная свиная лопатка, запеченная на углях баранья нога, копченая рыба, душистые свежие лепешки, остро пахнущая зелень — всего этого с избытком хватило бы, чтоб накормить воинский отряд. Однако Ортис прекрасно знал, сколько может съесть киммериец, когда пребывает в хорошем настроении, а потому очаровательные девушки в соблазнительных нарядах все продолжали сновать из кухни в зал, успевая при этом и торопить поваров, и бросать на варвара многообещающие взгляды.

Он, правда, не торопился выбрать себе подружку на ночь. Все эти милые создания, работавшие в «Попутном ветре», были ему хорошо знакомы. Наваис пылкая и страстная, словно в ее жилах течет не кровь, а бушующее пламя. Октия, наоборот, тихая и робкая. Киммериец провел с ней не одну ночь, но всякий раз она отдавалась ему так, будто никогда прежде не была наедине с мужчиной. Санара… Конан даже причмокнул, вспомнив, какой буйной фантазией обладала эта женщина. Ее никогда не устраивало обычное ложе, на нем она цепенела, зато в освещенном луной саду или возле распахнутого настежь окна, а то и вовсе прямо в обеденном зале, когда из него уходил последний посетитель, она превращалась в фанатичную жрицу богини Деркэто.

Но о любовных утехах варвару сейчас не хотелось думать. После нескольких дней безденежья и утомительных дежурств во дворце, когда ничего не происходило, но было нужно все время сохранять бдительность, киммериец жаждал вот так просто посидеть за обильным столом, вволю попить хорошего вина и ни о чем не думать, даже о прелестях красоток. Тем более, что ничего нового ни с одной из них ему испытать не удастся.