Питер Нейл: Тень ветра

— Ты думаешь, что мне нужна для этого помощь такого… — рявкнул гигант.

— Я вхож во многие интересные дома, — не оставлял его в покое коротышка.

Конан уставился на него внезапно прояснившимися глазами.

— Куда?

— Для тебя, мой господин, нужно что-то действительно… — он делал вид, что глубоко размышляет. — Что ты скажешь о дочери начальника монетного двора? — с любопытством взглянул он на киммерийца.

— А из придворных у тебя никого нет? — поинтересовался Конан.

— Таких высот, мой господин, даже мои связи не достигают, — погрустнело лицо лилипута.

Он тут же перестал интересовать Конана.

— Проваливай! Убирайся отсюда или я… — он поднял свою огромную ручищу.

Коротышка не медлил. Он подбежал к открытой двери трактира и исчез в черной тьме. Несколько посетителей за ближайшими столами засмеялись, а потом снова занялись своими бокалами.

«А почему, собственно, я должен уезжать отсюда?» — размышлял Конан над бокалом вина. «Здешняя стража ни к черту не годится. Они меня не схватят, даже если будут из шкуры вон лезть… А мои солдаты? Они против меня не пойдут», — с чувством гордости думал про себя киммериец.

Но затем он вспомнил шелестящий голос чародея, звучащий со ступеней трона. Конан никогда не верил в силу чар, он всегда отдавал предпочтение крепким кулакам и доброму мечу, но в своей полной приключений жизни он уже все-таки несколько раз столкнулся с вещами, с которыми уже не хотел бы никогда встретиться. Разве что это было бы совсем неизбежно.

Он махнул рукой трактирщику, опиравшемуся о притолоку широких дверей в кухню и орлиным взглядом наблюдавшему за происходящим в зале.

Он следил за тем, чтобы ни один посетитель не покинул его заведение, не рассчитавшись сполна. Широкий взмах руки Конана он заметил мгновенно и тут же поспешил к нему. Он знал вспыльчивого киммерийца и понимал, что если будет медлить, то или не получит платы вообще или его заведению может быть нанесен ущерб, который намного превысит цену полученной посетителем еды и вина.

Глубоко кланяясь, он сгребал со стола сразу два золотых. Он чуть ли не подметал перед Конаном дорогу на грязном и заплеванном иолу. Не обращая на него внимания, киммериец проследовал к задней двери, чтобы поскорее попасть в конюшню.

Он набросил седло на своего могучего боевого коня и хорошенько закрепил его. Проверил оба мешка, не исчезло ли что-нибудь. Все было на своем месте, кто-то лаже заботливо наполнил кожаную флягу для вина.

Конан удовлетворенно ухмыльнулся. «Все-таки неплохо пользоваться авторитетом», — промелькнуло в его голове.

Он внимательно проверил меч, укрепленный сейчас на спине и уже собирался вскочить на коня, как через открытую дверь услыхал шум, доносящийся из трактира. С уздечкой в руке он подошел к двери и осторожно заглянул внутрь.

У главного входа стоял высокий, массивный вооруженный воин, весь в темной коже. Только на плечах, груди и пупке сверкали небольшие серебряные украшения. В руке он держал длинный тонкий меч.

— Что здесь делает Тевонидис? — пробормотал себе под нос Конан.

Мужчина что-то настойчиво требовал от трактирщика, схватив того за ухо и изо всех сил тормоша его.

Упитанный мужичок пытался подняться на цыпочки, чтобы не лишиться украшения своей головы, но ему это не очень-то удавалось. Он скулил от боли и поэтому не был способен на сколько-нибудь вразумительный ответ.

— Так он где-то здесь или его нет, — заорал Тевонидис так, что пятеро солдат, сопровождавших его, отступили на шаг назад.

Ответом был тонкий писк трактирщика. Даже такой тупица, как Тевонидис, понял, что должен сначала отпустить его, если хочет дождаться хоть какого-нибудь ответа. Он вытер руку в перчатке о стол, как будто ухо трактирщика было грязным. Что было, наверное, правдой, но Тевонидис был нисколько не чистоплотнее его. Он только использовал больше духов. Трактирщик держался за порванное ухо и из-под его руки вытекал тонкий ручеек крови. Он тихонько повизгивал.

— Так он где-то здесь или его нет, — снова проорал Тевонидис, протягивая руку ко второму уху трактирщика.

Тот снова запищал, точно пойманный цыпленок, и отчаянно замахал рукой, показывая на задний вход.

Дальше Конан уже не медлил, он вскочил на коня и направился к городским воротам. Ему пришлось уклониться от двух патрулей, которые он, к счастью, вовремя заметил.

Ворота высотой с трех рослых мужчин были закрыты и кроме того заперты тяжелым окованным бревном. Гигант критически осмотрел его массивную оковку, которая, хотя и не была очень красива, но делала его таким крепким, что и хорошо вооруженным врагам пришлось бы как следует потрудиться, чтобы выбить его. Киммериец спрыгнул с коня и обошел низкое помещение для стражи, прилепившееся прямо к крепостной стене. Через открытое окно наружу несся богатырский храп. Стражи после хорошо выполненной работы набирались сил для следующего дня.