Майкл Муркок - Сага об Элрике Мелнибонэйском

— Мы должны вернуть Грааль, — сказал я. — И мы его вернем.

— Ваш отец полагал, — негромко проговорил Лобковиц, — что Бек исчезнет с лица земли, едва Грааль покинет его пределы. Что ваш род пресечется. Вы ведь последний в роду, граф?

Еще не хватало, чтобы мне напоминали об этом! Гибель моих братьев до сих пор щемила сердце.

— Отец сам устроил пожар, который его погубил?

— Нет. Пожар устроил демон, который вызвался помочь вашему отцу. В его положении, на мой взгляд, было неразумно отказываться от помощи… Но ваш отец был чародеем-любителем, если позволительно так выразиться. Он начертил пентаграмму не полностью, и демон вырвался на свободу. Вместо того чтобы охранять Грааль, он украл его.

— Это был Ариох?

— Демон? Нет, ваш знакомый Клостерхейм. Он тогда служил Миггее. Она в ту пору уже начинала сходить с ума. А прежде Клостерхейм служил сатане, пока тот не предался злу и не начал потом искать примирения с Богом через ваших предков, граф. Точнее через вашего тезку. Именно сатана вверил Грааль попечению вашего рода — до тех пор, пока Бог не примет предложенного союза.

— Досужие сплетни, — отмахнулся я, — Это даже не миф.

— Вы рассуждаете как обыкновенный человек, — сказал Лобковиц. — Но вам ли не знать, что эти сплетни зачастую оказываются правдой. Про вашу семью чего только не рассказывали — вспомните хотя бы миренбургскую легенду о Красноглазом.

— Еще одна сказка, — я поморщился. — Их сочиняют невежественные крестьяне. Вы же знаете, что дядюшка Берти нынче занимает ответственный пост в Вашингтоне.

— Вообще-то сейчас он в Австралии. Но я вас понял. Тем не менее, граф, вы должны признать, что ваш род — не обычная немецкая семья. Вы всегда находились в центре событий.

Я пожал плечами.

— Не стану вас разубеждать, князь. Но какое отношение все это имеет к нашим насущным заботам? Мы должны найти Грааль и меч и не отказались бы от вашей помощи.

— Помощи? — повторил Лобковиц задумчиво. — Я вам уже дал подсказку. Ищите Грааль там, где он пребывал на протяжении столетий. В Беке. Вот почему ваш замок, граф, так укреплен, вот почему Клостерхейм не покидает Бека. Грааль находится в помещении, которое наци именуют Палатой Грааля, а у вас там была старая оружейная.

Что ж, эта комната, сколько я себя помню, всегда казалась мне загадочной. Я тихонько выругался.

— Мы видели Клостерхейма на дороге к Беку. Мы не опоздали? Он не мог забрать Грааль?

— Не думаю, что это входит в его намерения. Из достоверных источников мне стало известно, что вся нацистская верхушка — Гесс, Геринг, Гиммлер, Геббельс и сам Гитлер — планируют встретиться в Беке. Они, должно быть, сами не свои от радости и не собираются упускать удачу. Франция сдалась, нужно лишь добить Британию. Немецкие самолеты бомбят английские корабли, втягивают английские истребители в неравные поединки, словом, вытягивают последние силы из и без того уже ослабленных Королевских ВВС. Прежде чем вторгаться в страну с моря, нацисты хотят уничтожить все крупные города, в первую очередь Лондон. Те же источники сообщили мне, что к вылету готовится настоящая воздушная армада. Времени осталось в обрез. А встреча в Беке связана с проведением некоего ритуала, который, по мнению Гитлера, обеспечит вторжению в Англию безоговорочный успех.

— Бред! — только и сказал я. Лобковиц кивнул.

— Они и сами догадываются, что все это отдает безумием. Но пока удача на их стороне — и, вполне возможно, они приписывают успех силе заклинаний. Магия действует — до сих пор нацисты не потерпели ни одного поражения. Однако удача переменчива, и победа может обернуться разгромом и гибелью. Все они похожи на Гейнора: собственное невежество и презрение к реальности рано или поздно уничтожат их. Они тешат себя мыслью о грядущих «сумерках богов», ищут забвения — любыми средствами. Эти люди — склонные к самообману трусы, и все, что они создают, недолговечно и обречено на смерть. У них вкусы дряннейших голливудских продюсеров и честолюбие худших голливудских актеров. Мне кажется, мы достигли поворотного момента: отныне судьбу мира станут определять актеры и прочая публика, причастная искусству. Сами видите, как быстро ширится пропасть между действием и воздействием… Они — опытные фокусники, один Муссолини чего стоит, но кроме фокусов у них ничего нет, если не считать чудовищной власти — власти искажать реальность, обманывать всех и вся и тем самым подталкивать на гибельный путь. И чем меньше мы их слушаем, тем красноречивее они становятся.