Виталий Храмов - Старый Мамонт

Рептилоид выдёргивает клинки, длинный язык змеи пробегает по лезвиям. Он слизывал мою кровь со своего оружия. И говорит Марку:

– Да! Это – он. Разрывник. Мамонт. Ты выполнил свой договор, обезьянка. Но ты зря подумал, что и я – такой же примитивный разум, как и вы. Зачем мне отменять взрыв? Вы – мертвы. Теперь я убью и нашего Изначального Врага!

В ладони рептилоида появляется пульт с бегущими символами. И двумя хорошо различимыми кнопками.

Рептилоид смеётся:

– Даже если тебе, обезьянка-мутант, удастся меня убить – это не остановит взрыв. И твой Учитель распылится на атомы!

И громко хохочет!

– Знаешь… – хриплю я.

– Что? – смотрит на меня рептилоид. Глаза его увеличились. Полоски зрачков расширились. Похоже, он удивлён, что я ещё жив. И говорю. Амулет Корень Жизни – не только у Белохвоста на шее. Но и у нас с Олегом. Олегу он не смог помочь, но мою жизнь ещё держит в уже мёртвом теле.

– Ты совершил типичную ошибку злодея, – плюю я кровью.

– Какую? – спрашивает урод. Ну, и рожа у этой твари!

Надо же, а он – правда – заинтригован! Да, в этом он похож на Кащея. Скука – главный бич Бессмертных. Как я и рассчитывал. Хриплю:

– Начал звездить! Потому… Пшёлнах!

Белый луч пронзает ему горло. Марк – Прыжком – перемещается к останкам Серого, подхватывает его меч, и полоса пламени, с рёвом, отсекает голову рептилоида, почти одновременно – руку с пультом. У Вздоха Дракона почти нет веса. Почти нет инерции.

– Быстро, Марк! – хриплю я, утыкаясь лбом в пыль.

Да, мы и не рассчитывали, что ты остановишь подрыв ядрён-батона. Но ты засветил пульт. А он связан с зарядом. По этой ниточке Кащей его и найдёт.

Хоть это удалось. Босс завален. Мишин комплит. Можно выдохнуть. И – на покой. К Олегу – в гости. Как давно покой мне снился!

Марк, как рваный целлофановый пакетик, попавший в торнадо, со своей дырой в доспехах на боку, мечется по залу, ставшему пещерой, сметая всё, что можно, в свой Мешок. И первыми там оказались голова Паука, рука со встроенным пультом управления зарядом и его тело.

– Марк, Серый! – хриплю я, едва-едва выдавливая воздух из пузырящегося решета лёгких. Он меня не услышит, но Зов работает. Ментальная связь.

– Он не лезет в Мешок! – кричит Марк. Он в отчаянии от того, что не успевает.

– Потому что он жив. Корень Жизни. Спаси щегла. Портал Олега. Открой его. Ты умеешь. Теперь.

– Я не смогу перевести вас двоих!

– Спаси его. Старикам тут не место, Марк. Если бы ты знал, как я устал умирать! Как устал врать, больше всего – себе. Как устал от тысячи масок и личин! Спаси парня. И беги. Я чую этих шахидов. Беги, Марк! Беги!

Быстрые пальцы Марка пробегают по моим боеукладкам. Всё верно – незачем добру пропадать! Я даже приподнимаюсь, нахожу в себе силы, чтобы он достал Ниппель.

Хлопок портала. Ползу к Олегу. К тому, что от него осталось. Ниже грудной клетки Олега – нет. Вглядываюсь в его остекленевшие глаза. Роняю голову на пол рядом.

Его глаза – последнее, что было для меня в жизни.

Боевые группы Паладинов влетают в пещеру. Только потом – Маги.

– Чисто! Живых нет! – кричит Командор.

Повелитель магии, в белой накидке судьи Триединого, инквизитора, махнул рукой. Вся взвесь прилипла к потолку. Опять махнул рукой, указывая пальцем, – Паладины сорвались в атаку. Туда, где забился в нору едва живой от ужаса человек. Бывший Маг Ордена Иглы. Его ждёт страшная участь. Суд инквизиции. А суд будет пристрастен.

Инквизитор присел на корточки перед телами, что уткнулись друг в друга лбами.

– Алеф и Мамонт, – вздохнул он с сожалением, – мертвы. Оба. Оп-па! Нет, дорогой, этот фокус Всевидящего уже не сработает.

Архимаг подавил срабатывание медальона посмертия.

– Не сработает, – повторил Архимаг, выпрямляясь. – Низдол, восстанови мне, что тут произошло. Сделай иллюзию последних минут этих разумных. Пока тут всё не остыло.

Маг иллюзий начал свою работу. Недовольно морщась и даже ругаясь вполголоса.

– Что? – удивился Архимаг.

– Помехи. Сильные помехи. Не могу гарантировать достоверность иллюзии.

– Кто может мешать тебе? – удивился Архимаг, но, подумав секунду, кто может, в их присутствии, не находясь рядом с телами, – исправлять воспоминания сразу в двух головах погибших? Кто обладает такой мощью? Инквизитор склонил голову, пожевал губами:

– Дай уж что-нибудь. Раз мы не успели и эти чужаки всё сделали за нас. Тела и всё останки, что найдём, – забираем. Чужаки заслужили почестей героев. А того выжившего, отступника, – в кандалы, подавляющие магию.