Леонард Карпентер Леонард Карпентер - Конан-изгнанник

— Бревна, — сказал Куманос, повернув голову к старику. — Покажи лес, который вы приготовили.

— Сначала деньги, — поежившись, попросил тот и вновь протянул руку к Верховному жрецу.

— Сначала бревна. — Куманос и не подумал потянуться к кошельку.

— Как прикажете. — Селянин повел жреца в обход гранитной гряды, прикрывающей их от нестерпимого жара, шедшего из разлома в земле. По дороге старик суетливо объяснял: — Дым, который и выходит из земли, хорошо сушит дерево. Он словно консервирует его, защищает от гнили.

Куманос приблизился к провожатому и доверительно сказал:

— Мне потребуется помощь. Твоя и твоих соплеменников, чтобы разобраться в том, как пользоваться этими механизмами. Я отблагодарю вас.

— Да-да, конечно, — ответил старик, косясь на чересчур близко подошедших солдат. — Вот ваши бревна.

Обойдя последний базальтовый валун, они оказались перед входом в пещеру. В глубине были видны торцы дюжины длинных, толстых бревен.

— А колеса? — продолжал Куманос. — Они ведь входят в наше соглашение. Я что-то их не вижу.

— Они там, в глубине пещеры… А теперь я жду золото. Столько, сколько положено по нашему соглашению, заключенному семь веков назад.

Рассеянно кивнув, Куманос снял с пояса тяжело звякнувший мешочек и протянул его старику. Затем он вошел в пещеру и внимательно осмотрел бревна. Они и вправду были отлично высушены и отвечали на постукивание пальцами.

— Стой, стой! Он скрылся в пещере! — донесся до Куманоса крик одного из солдат.

Вся троица, добросовестно перекрывавшая в пещеру, чтобы не дать старику сбежать, рванулась вперед за ним. В темноте послышались удары и проклятия: это попавшие с яркого света в темноту саркадийцы натыкались на каменные стены. Немного спустя один из солдат вернулся и обнаружил, что Куманос внимательно исследует колеса — дисков диаметром в человеческий рост, сбитых из толстых досок, окантованных бронзой по ободу и с бронзовой ступицей в центре.

— Верховный, он сбежал, мы не смогли догнать его в пещере, — дрожа от страха, сказал солдат.

— Наверняка он знал запасные выходы. Пусть бежит. — Куманос повернулся и направился к выходу, жестом приказав солдатам следовать за ним. — Теперь он нам не нужен. Управимся сами. Уверен, что этот старикашка и все его племя не покажутся нам на глаза, пока мы будем здесь.

В последующие дни в кратере развернулась бурная деятельность. Руда была выгружена рядом с огнедышащим разломом и сложена в три кучи, соответствующие трем шахтам, где ее добывали. Затем каждая груда была переложена в огромные железные чаши с приклепанными у верхнего среза кольцами и с неким подобием сливного носика.

В кольца были вдеты толстые цепи, а затем чаши при помощи длинных металлических шестов подвинуты к самому краю огненной пропасти. Работа была невыносимо тяжелой — рабы сменяли друг друга через несколько минут, давая отработавшим возможность отбежать и отдышаться там, где было чуть прохладнее.

То, что последовало за этим, оказалось еще труднее. Цепи, заведенные в кольца чаш, были прикреплены к еще одной толстой и длинной цели, пропущенной через блок стрелы нависавшего над огненной ямой крана. Чтобы обслужить это металлическое чудовище, рабам приходилось работать буквально в нескольких шагах от края обрыва.

Наконец первая чаша пошла вниз, в огненную топку. Казалось, что спуску не будет конца, что там, внизу, сама чаша и цепь уже расплавились в невероятной жаре земных недр. Почти сразу же Куманос отдал приказ поднять чашу. Для этого пришлось прибегнуть к помощи не только всех рабов, но и большей части солдат. Звено за звеном, шаг за шагом цепь была выбрана, и чаша оказалась на поверхности.

Поднятая руда в первый момент показалась грудой углей, пылающих в очаге. Только очаг был железным и сам светился таким же зловещим красным, а кое-где и белым светом.

Не давая руде остыть, рабы начали размельчать и ворошить огнедышащие комки длинными металлическими баграми и лопатами. Затем снова опустили в преисподнюю и вновь подняли на поверхность. Три раза без передышки, по приказу и под внимательным взором Куманоса и его помощников-жрецов.

В конце концов камни и пустая порода выжжены, а в чаше остался лишь изрядно уменьшившийся в объеме слой расплавленного зеленоватого металла. При помощи крана чаша была поднята выше поверхности земли и установлена на высокую железную треногу. Широкий металлический был приставлен к носику чаши, упираясь другим концом в отверстие каменной формы, детали которой были стянуты железными скобами и цепями. Медленно, осторожно чашу наклонили — и по желобу, сыпля зелеными брызгами, потек расплавленный металл. Казалось, каменная форма вот-вот разорвется, не выдержав такой температуры. Сквозь толщу камня по-прежнему пробивался зловещий зеленый свет.