Лилиан Трэвис: Пропавший караван

— Хотела бы я обладать таким умением! — воскликнула молодая девушка, отложив в сторону вышивание.

— Вечно ты о каких-то глупостях как все девчонки! — произнес в сердцах ее младший братишка, который, усевшись прямо на полу, ловил каждое слово рассказчика. — Что же было дальше…?

— Дальше… о чем это я говорил? Ах, да, его величество застал госпожу Эвисанду в слезах…

— Что случилось? — встревожено произнес Конан, обнимая возлюбленную и пытаясь заглянуть ей в лицо. — Ты потеряла украшение? Если так, не огорчайся, у тебя их будет столько, сколько пожелаешь.

Но златокудрая красавица в ответ лишь всхлипнула, прижав к лицу платок из тончайшей офирской ткани.

— Может быть, потерялся твой любимый зверек, этот, прозрачный, у которого можно разглядеть все потроха? — продолжал допытываться варвар. — И это — не беда, я отправлю кого-нибудь в Ямурлак и тебе доставят нового. Говорят, что там обитает много занятных тварей. Хочешь настоящего скайфа или золотую эристрему, которая может выдыхать пламя? Или змею-ленту, чешуя которой переливается всеми цветами и светится в темноте? Рассказывают, что большую часть года она спит, тогда ты сможешь носить ее на шее или в прическе как обычную драгоценность. Хотя, должен признаться, больше всего я люблю тебя без всяких украшений…

— Я так благодарна тебе — произнесла госпожа Эвисанда, не убирая от глаз платка и продолжая сидеть спиной к своему царственному возлюбленному, чтобы не оскорбить его взор видом своего заплаканного лица — но произошло и в самом деле нечто ужасное. Сын моей сестры — он живет в Пограничье, помнишь, я тебе рассказывала, — отправился с караваном куда-то в сторону Бритунии и исчез.

— Мало ли, что может произойти с молодым церием — попытался успокоить ее Конан. — Засмотрелся на красивую девчонку, заигрался в кости, а может, перебрал в каком-нибудь из придорожных трактиров. Найдется, никуда не денется. В Пограничье теперь так же безопасно, как и здесь, — в столице. Даже разбойников не осталось. Эрхард сообщает, что забрели, было, какие-то пришлые, но сразу попались на глаза пограничному отряду. Те гнали их как оленей до самых пиктских земель.

— Пропал весь караван, до последнего человека — ответила Ночная Владычица и, забывшись, убрала платок и повернулась к его величеству. — Там просто негде было потеряться, но все же они исчезли — и люди и повозки с товарами.

Эти слова оказали на могучего киммерийца поистине магическое действие. В глазах вспыхнули веселые огоньки. Мощная спина распрямилась, а мускулы, хорошо заметные под простым домашним одеянием, прямо на глазах налились силой. Король Конан Первый стал похож на дикого зверя, готового к прыжку.

— Не позволю, чтобы в пределах дружественного государства пропадали целые караваны! — загремел его голос подобно раскатам грома во время весенней грозы в горах Северной Киммерии. — Кто бы ни был злодей, учинивший такое, клянусь Кромом, он дорого поплатится за такие шутки!

— Ты так великодушен, мой король — прошептала Эвисанда и улыбка показалась на ее лице подобно солнцу, которое радует моряков после самой ужасной бури посреди Закатного океана.

Посланец был полон гордости. Еще бы, ему, только недавно принятому в младшие ученики одного из видных магов Гипербореи, доверили важное и ответственное дело. Ему нужно было, особенно не привлекая к себе внимания, доставить мудрейшему собрату, живущему в полуденной части Хаурана, ценный манускрипт. Свиток кхитайского пергамента представлял собой полный перевод Пропавшей Книги, не написанной ни одним из живых существ, с толкованиями и комментариями, оставленные самим Светлым Архимагом. Учитель счел целесообразным не пользоваться для этой цели магическим каналом, который, как известно, прекрасно подходит, когда требуется переместить предметы или даже живых существ на довольно большое расстояние, но неизбежно вызывает колебания эфира, что не может не остаться незамеченным для вражеского ордена стигийских чернокнижников.

Между ними и Орденом Белой Руки существовало многовековое соперничество, которое большую часть времени тлело подобно углям в костре, время от времени, вспыхивая небольшими язычками пламени, но, несмотря на взаимную неприязнь, никогда не доходя до настоящей вражды. От открытого противостояния и тех и других удерживало разумное опасение, что равновесие темных и светлых сил будет неминуемо нарушено, и мир окажется ввергнут в пучину хаоса. Что бы ни говорили приверженцы возникшей сравнительно недавно Алой Магии, о всемирном равновесии пеклись и те и другие, всякий раз вовремя останавливаясь, не дойдя нескольких шагов до опасной черты.