Екатерина Соболь - Земля забытых

– Уточни, что это значит.

На щеках у нее проступил румянец – едва заметный, словно ее бледное и худое тело неспособно было вложить в него больше краски.

– Это значит, что я стану твоей собственностью. И мы заведем детей, – пробормотала она с непонятной злостью, будто сердилась на него за этот вопрос.

– Собственность – это вроде слуги? – Генри наморщил лоб, пытаясь выудить из памяти что-нибудь более определенное. – Не нужна мне никакая собственность. А насчет детей – не получится, мы не можем размножаться. Коснись моего лица.

Она упрямо сжала губы, и тогда Генри сам взял ее руку и приложил к своей щеке. Роза вскрикнула и отпрянула, прижав покрасневшие от ожога пальцы к своему рту.

– Вот поэтому никакого размножения не выйдет, – сердито сказал он. Прикосновение было приятным, и как бы он хотел, чтобы оно длилось дольше. – Забудь, ясно?

Роза шагнула назад, не отнимая руку от губ. Генри собирался сказать что-нибудь успокаивающее, но, пока он размышлял, что бы это могло быть, Роза уже отвернулась и пошла прочь. Ее сгорбленная спина с каждым шагом расправлялась, становилась прямой и неподвижной, как доска, и Генри кольнуло неожиданное воспоминание. Козочка-Розочка. Вот как они с Эдвардом называли ее в детстве. Больше всего она любила играть в свадьбы – у нее был добрый десяток кукольных парочек, и она бесконечно меняла свое мнение о том, кто с кем будет счастлив до гробовой доски. Генри с болезненной ясностью увидел, как она сидит в гостиной и подбирает кукле очередной свадебный наряд. Русые волосы падают ей на лицо, а значит…

– Твои волосы! Цвет, он не настоящий! – выпалил Генри, и Роза остановилась. – На самом деле они темнее. Ты их красишь настоем ромашки, да?

Он был так взбудоражен тем, что вспомнил, какой она была, что даже не понял, отчего она развернулась к нему с таким гневом.

– Ты плохой человек, – тихо сказала она и ушла.

Кажется, она хотела употребить слово куда крепче, и остановило ее только воспитание. Генри выдохнул сквозь сжатые зубы, уже не пытаясь понять, что с его словами не так. Если бы только он мог вернуть прошлое и всех такими, какими они были, – отца, Розу, Эдварда, себя самого! И он торопливо пошел дальше – искать того, кто поможет ему все исправить.

Дверь в библиотеку была приоткрыта, из-за нее раздавался деловитый бумажный шелест. Эдвард сидел за одним из столов, листая огромную книгу, еще несколько томов лежали рядом. При виде Генри он поднял голову и дружелюбно кивнул.

– Доброе утро. Вот, решил поискать что-нибудь о Пределе и ключе от всех…

Не слушая, Генри шагнул к столу и положил на раскрытую книгу игрушечный меч. Эдвард поперхнулся, и Генри сглотнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Вот он, тот самый момент.

– Ты все-таки нашел его. Поразительно, – выдохнул Эдвард. – Ты и правда избранный. Только зачем… зачем ты искал без перчаток? – Он тронул подпалину и торопливо прибавил: – Но это неважно, ничего страшного. Где он был?

Генри растерянно заморгал. Ему хотелось схватить Эдварда за уши и трясти его гениальную голову до тех пор, пока что-нибудь там не встанет на место и до него не дойдет, почему Генри смог найти меч.

– Он был зарыт под кленом, около конюшни, где ручей, – с нажимом сказал Генри. – Вы там часто играли.

– Тебе Карл сказал? – рассеянно спросил Эдвард. – Спасибо, Генри. Я действительно тебе благодарен.

Генри опустился на стул напротив него. Эдвард был так занят разглядыванием меча, что на него самого даже не взглянул.

– Каким он был? Твой брат? – пробормотал Генри.

Эдварду, кажется, не очень хотелось отвечать, но из благодарности он себя заставил.

– Веселым. Много смеялся, любил играть. Это уже неважно, верно?

На меч Эдвард смотрел так, что сразу было ясно: раньше он думал, что, если найдет его, ему станет легче, будто это как-то вернет прошлое, но, кажется, не сработало. И Генри молча наблюдал, как Эдвард хмурится, поглощенный ощущением того, что ничего в его жизни не изменилось.

– Ладно, давай к делу. – Эдвард с видимым усилием убрал меч с книги. – Мы понятия не имеем, что это за Предел и почему он интересует Освальда. Слово «предел» обычно значит «граница», но в старинных книгах иногда обозначает просто место или область. Я не встречал историй о каком-то особенном Пределе, но должно же быть хоть какое-то упоминание, верно?

– Верно, – отсутствующе пробормотал Генри.

Нужно было просто открыть рот и сказать правду, но он был так выбит из колеи, что не знал, с чего начать. Встреча с Розой лишний раз доказала ему то, что он и так знал: никто не сравнится с ним в умении говорить то, что не нужно, неподходящими словами и в самый неудачный момент.