Ник Харрис: Конан и цепь оборотня

Бесшумная поступь волков придавала стае призрачный вид. Будто не живые существа готовились к нападению, а бесплотные призраки, духи степей. Одна тень внезапно выросла до размеров годовалого теленка. Это вожак, самый крупный самец в стае, приблизился и приготовился к прыжку.

Остальные — зашли с боков. Конан не стал ждать нападения. Легкой тенью — в свете луны сам, как бесплотный дух — скользнул вперед. Волк молча прыгнул навстречу. Атака вожака послужила сигналом остальным. Стая с рычанием бросилась на добычу. Три волка, успевшие зайти сзади, метнулись к Хепату, остальные обрушились на Конана. Первым погиб, разрубленный надвое, вожак. Но двое волков успели повиснуть на руках Конана. Третий ухватил за ногу. Лязгающие челюсти напоминали огромные капканы. Киммериец взмахнул руками, и волчьи зубы соскользнули с кольчуги. Одного зверя он зарубил, второй успел отбежать и приготовился к новой атаке. Скрипнув зубами, Конан отрубил голову волку, вцепившемуся в ногу. И метнулся к другим…

Хепат ловко проткнул кинжалом первого бросившегося на него волка, но на этом его удача и закончилась. Двое других в прыжке сбили его с ног и бросились рвать податливое тело. Одежда полетела клочьями. Гном наугад тыкал кинжалом, и еще один волк завизжал, отпрыгнув в сторону. К несчастью, кинжал выпал из рук Хепата, и все, что мог сделать гном, это ухватить третьего волка за шерсть и удерживать на расстоянии локтя его щелкающую, истекающую слюной пасть. Но силы быстро иссякали, и острые, слегка загнутые зубы неотвратимо приближались к горлу Хепата. И в этот миг он вспомнил рассказы одного старого охотника в таверне.

Когда нет в руках оружия, а хищник наседает, и вот-вот его клыки вопьются в горло — остается только один способ…

И Хепат, в отчаянии, решил прибегнуть к этому последнему средству. Изо всех сил он сунул голую руку в пасть зверя. На, подавись! Суть состояла в том, чтобы перекрыть хищнику дыхание. Волк сомкнул челюсти на руке гнома. Хепат закричал от боли, слыша, как хрустят кости, но пропихивал руку все глубже в пасть зверя. И волк стал хрипеть и задыхаться. Затем вяло замотал головой и рухнул рядом со своей жертвой.

Конан в это время отбивался от всей стаи. Неуловимым демоном смерти кружил он в степи, а меч в его руке походил на смерч. И даже волки — ловкие, свирепые твари — не могли сравниться с ним в быстроте.

Скоро все было кончено. На окровавленной траве повсюду валялись волчьи трупы. Хепат стонал, пытаясь перевязать руку. По ноге Конана струилась кровь, но синие глаза сверкали торжеством. Они победили! Вдвоем справились со свирепой стаей!

Стреноженные лошади в страхе ржали где-то неподалеку. Верблюд молчал, видимо, затаившись в степи.

Конан тщательно промыл раны — Хепата и свою. Затем наложил на сломанную руку гнома шину из ножен его фамильного кинжала и туго забинтовал обрывками одежды, пришедшей в полную негодность из-за острых волчьих зубов.

Потом перевязал ногу и, слегка прихрамывая, отправился на поиски коней и верблюда. Хепат остался наедине с болью. Она поднималась из глубин, пульсировала, раздирала плоть, заставляла скрипеть зубами и до крови закусывать губу. В мире осталось только страдание… Хепат громко стонал. Может, спрятаться в прошлом?..

Кажется, совсем недавно жил он в обширных пещерах царства Вармина. Красота подземных залов, украшенных разноцветными сталактитами, вкраплениями кварца и малахита не уставала радовать трудолюбивых гномов. Горы дарили им неслыханные сокровища: алмазы величиной с кулак, сверкающие даже после предварительной огранки; огромные, как зубы дракона, источающие кровавый свет рубины; радующие веселым зеленым светом изумруды, горящие, как глаза дикой пещерной кошки…

Все это разграбили, растащили мерзкие волосатые создания с лицами на груди и длинными, свисающими ниже колен руками… В неравной битве с ними погиб клан Вармина.

Хепат стиснул зубы. Нет, прошлое тоже не радовало. Уж лучше наполненное болью настоящее. В нем всегда есть хоть слабая, но надежда на счастливое будущее. Вот, найдет его друг то место, откопает заветный горшок с алмазами!.. Купит неприступный замок или роскошный дворец!..

Конан привел испуганных лошадей и невозмутимо жующего верблюда.

— Вот старая ленивая скотина! Похоже, она совсем не испугалась!

Верблюд высокомерно оглядел место битвы и, сохраняя достоинство, неспешно лег, чтобы Хепат мог забраться ему на спину.

Конан навьючил лошадей и, поморщившись от боли в прокушенной ноге, вскочил в седло. Ласковое утреннее солнце согревало тело и душу. Из-за горизонта поднимались далекие синие горы. Пора было трогаться в дальнейший путь.