Вокруг пролома в стене битва разгорелась всерьез. Белкларавус еще несколько секунд наблюдал за сражением, а потом привстал на стременах и крикнул:
— Все туда! В атаку!
Наместник Гилта все еще пыхтел от возмущения и страха, когда наемники вокруг него поднялись и побежали наверх, на холм, полные энтузиазма, сметая своими длинными мечами всех, кто попадался им на пути.
Они врезались в отдельные группы дерущихся воинов, подобно гигантскому кулаку, расшвыривали людей в стороны и топтали тех, кто не мог или не хотел достаточно быстро убраться с дороги. Не прошло и нескольких секунд, как оба наместника соскочили с седел и побежали к пролому в стене Дома Безмолвия. Брошенные кони поднимались на дыбы и с испуганным ржанием метались вокруг них. Оказавшись внутри, в темноте, оба наместника, скользя по крови, перешагивали через распростертые тела убитых, держа наготове мечи.
Впереди слышались крики, виднелись бегущие люди, которые в суматохе рубили и кололи друг друга. Они на бегу натыкались на стены, гремели латами, рыдали, стонали или кричали.
Наместник Сарта поскользнулся на липкой крови, деловито зарубил воина, который неизвестно откуда вылетел на него с мечом, а потом ринулся в более просторный коридор, набитый мертвыми и умирающими. Несколько его наемников неуверенно брели к одной из дверей.
— Здесь? — коротко спросил Гларсимбер Белкларавус.
— Оттуда они пришли, господин, — спокойно ответил один из наемников, — и туда снова убежали.
Наместник Сарта кивнул и махнул рукой в тяжелой перчатке.
— Веди нас!
Он один раз оглянулся, в основном для того, чтобы удостовериться, что наместник Гилта не собирается воткнуть меч ему в спину, а затем выбежал в поперечный коридор, снова перешагивая через трупы, потом в другой переход, заваленный телами погибших в бою, обломками и мусором. На противоположной стороне коридора виднелась еще одна дверь, именно из-за нее доносились крики и грохот.
Гларсимбер Белкларавус посмотрел на своих наемников и повелительно махнул рукой в сторону двери. Латники ответили ему невозмутимыми взглядами и не двинулись с места.
Улыбающийся Волк Сарта с отвращением покачал головой и вошел в комнату, не оглядываясь, чтобы проверить, последовал ли кто-нибудь за ним.
Он увидел огромную сводчатую комнату, засыпанную мусором; и здесь повсюду валялись мертвые тела. Одна колонна разрушилась и упала — недавно, судя по всему, — а лестницы балконов там и сям оборвались, и на некоторых из обломков еще висели гроздья зрителей.
Они наблюдали за битвой, которая шла в центре зала. Какой-то старик, полный мрачной решимости, держал в дрожащих руках Дваер. По обеим сторонам от него стояли могучий латник и длиннорукий коротышка. Старик магическим огнем Дваера сдерживал воинов нескольких баронов, а другие Дваеры кружились над ними. Вдоль стен комнаты, среди многочисленных убитых и умирающих, какие-то люди, похожие на менестрелей, сражались со жрецами Змеи, которые яростно сопротивлялись.
Наместник Сарта подошел ближе, держа меч наготове, и увидел раненого человека, который сражался, стоя на коленях. Боги свидетели, это же барон Черные Земли!
Более того, Владычица Самоцветов лежала, истекая кровью, у его ног, значит, окружившие его бродяги — это Банда Четырех.
Пока Белкларавус глазел на эту картину, один из жрецов Змеи что-то отчаянно выкрикнул. Волшебное свечение тут же возникло вокруг воина, который стоял, привалившись к стене. Магический огонь пробежал по его могучим рукам и ногам, и воин напрягся, качнулся вперед и закричал.
Все головы повернулись к нему, люди увидели, ахнули, послышались проклятия. Содрогающийся воин лихорадочно сорвал с себя шлем и латный воротник. Казалось, он рос с каждой вспышкой магии, а из его глотки вырывались вопли боли.
Он действительно становился все выше и шире, и его доспехи выгнулись, лопнули и сорвались с раздавшихся конечностей, кожаные штаны тоже трещали по швам. Лицо воина исказилось от боли. Наместник Сарта узнал эти черты.
То был Орнентар, тот самый барон, который, по слухам, стал жертвой змеиного яда. Глядя на пену, которая выступила между губами на багровеющем лице, и на посиневшую кожу с пульсирующими венами, Гларсимбер сразу поверил в рассказы о ядах и о темной магии Змеи.
Завывающий, с выпученными от ужаса глазами барон Орнентар на их глазах превращался в какое-то чудовище. Он извивался, вытягиваясь, словно стоящая вертикально змея, его руки сжимались и прирастали к телу, все его раздувшееся пятнистое туловище покрылось чешуей. Последние остатки лат и обрывки одежды свалились к ногам существа, которое превратилось в гигантскую змею.
Читать дальше